Фантомная боль - Владимир Брайт Страница 27

Москва, 05.41 по восточноевропейскому времени

Рой ушел, сделав свой выбор. Уверен, будь это не «Радуга смерти», а настоящая жизнь, он поступил бы так же. Пожертвовал бы собой, чтобы спасти остальных.

«Если не я, то кто?» – для него вопрос так не стоял.

«Надо, значит, сделаю. И точка. Без разговоров» – таков был Рой, пожалуй, лучший из всех нас.

Ни в кино, ни тем более в жизни настоящие герои не стареют. Это не в их правилах. Они рискуют, спасая других, и погибают в расцвете сил, чтобы кто-то мог жить.

– Если не мы, кто бы еще согласился плескаться в этом дерьме? – задал я риторический вопрос в пустоту.

– Никто. Твой Карпин – редкостный мудак, – Якудза занял пустующее место Роя за спиной водителя. – Извини, док, что ругаюсь. Сама понимаешь, даже терпению святых рано или поздно приходит конец.

Меньше всего бывший детдомовец подходил на роль «святого». Хотя насчет терпения был прав – мы вплотную подошли к пределу, за которым следует взрыв.

– До конца еще далеко, – ответила Герцогиня, решив перестать играть в «молчанку».

Видимо поняла, что с учетом всех обстоятельств половина отстреленного уха – не самое плохое из случившегося с нами за последний час.

В другой ситуации я бы обрадовался (как-никак был виноват в произошедшем), сейчас – нет. Навалилась какая-то отуплеющая усталость. Может, заканчивалось действие «волшебной таблетки» Роя. Или потерял слишком много крови, «перегорел» изнутри, предчувствовал бесславный финал операции. В принципе любая причина из длинного списка могла выбить из колеи.

– Полагаю, конец ближе, чем ты думаешь, – мрачно предрек я.

– Точно! – радостно согласился Валет. – Он, и правда, намного ближе.

– Кто?

– Конец наших мытарств – поезд с девчонкой и двойниками. Навигатор обнаружил цель в получасе езды от Белорусского вокзала.

– Уверен?

– Более чем!

Откровенно говоря, я не удивился «неожиданному» повороту сценария, восприняв его как должное. И правда, зачем было гонять команду за тридевять земель, когда все могло закончиться намного быстрее? На долю нашей команды и без того выпало достаточно испытаний. Долбаная комиссия должна быть довольна. Мы прошли огонь, воду и медные трубы. Осталось дело за «малым» – убить себя. Точнее, своих несчастных двойников. После чего в реальной жизни отправиться в Мурманск, выполнить задание Карпина, перестреляв людей в бункере, чтобы потом… Снова вернуться в Москву, оказавшись втянутыми в жестокие игры силовых ведомств, грызущихся за власть и влияние на руинах обреченного мира.

Про́клятый замкнутый круг, из которого при всем желании невозможно вырваться. За пределами анклава нет жизни. В пределах – нужно играть по чужим правилам. Иначе умрешь. Вот и весь нехитрый расклад…

– Ты уверен, что это наш объект? – я спросил скорее для проформы, – по идее, никаких других поездов в округе быть не должно.

– Да. Использовал код обнаружения Карпина… Сейчас покажу. Навигатор, вывести изображение.

– Принято, – подчиняясь приказу, бортовой компьютер затемнил часть лобового стекла, со стороны пассажира выведя картинку со спутника.

– Увеличь.

– Принято…

Повреждение полотна – непреодолимое препятствие для обычного поезда. К счастью, этот не был волшебным, и как следствие – встал. Уродливая коробка, обшитая листовым железом, отдаленно напоминающая бронепоезда времен гражданской войны, застыла посреди поля, не зная, что делать. Продолжать движение вперед – невозможно. Возвращаться назад – нет смысла. В Москве жизни нет. Оставалось одно: тупо ждать чуда – манны небесной или отряда «чистильщиков» в нашем лице…

Как вариант – пустить себе пулю в лоб, чтобы не мучиться. Но к такому решению за три часа не придешь. Люди всегда до последнего верят в сказку, отчаянно цепляясь за надежду. Особенно когда нет веских причин для волнений.

Остановка посреди чистого поля. Предрассветная тишина. Ожидание первых лучей солнца, возвещающих пришествие нового дня. И самое главное – никаких монстров вокруг состава с «вкусной» начинкой.

На первый взгляд кажется странным. При ближайшем рассмотрении оказывается вполне объяснимым. Кадавры – не волки в зимнем лесу. Они не станут караулить забравшуюся на дерево добычу до тех пор, пока та не окоченеет и не рухнет вниз. Не могут сожрать сразу – двигаются дальше, как саранча. Для них движение – жизнь. Остановка – верная смерть. По этой причине в уничтоженном анклаве практически никого не осталось. Ордам прожорливых тварей было нечего делать на руинах мертвого города.

Стая, чуть было не догнавшая нас, – не в счет. Она доедала остатки побежденных или своих соплеменников. Не начни обдолбанный наркотиками пулеметчик стрелять, вряд ли пирующие хищники отвлеклись бы на погоню. Им было просто не до того.

Прямо или косвенно мою теорию подтверждало то, что за последние пять минут мы не встретили на улицах опустевшего города ни одной твари. Если так будет продолжаться, то…

Невеселые размышления прервал возглас Якудзы:

– Флинт, впереди танк!

«С кадаврами уже повстречались, теперь, по замыслу сценаристов, настала пора пересечься с людьми», – раздраженно подумал я и не ошибся.

Как только машина приблизилась, из открывшегося люка высунулся парень, отчаянно замахав руками:

– Ребята, вы куда?

Молодое счастливое лицо Робинзона, волею злого Рока заброшенного на необитаемый остров и неожиданно увидевшего парус Надежды на горизонте Судьбы.

– Куда мы?

Хороший вопрос. Лучше его только: «Зачем?»

Зачем е…я комиссия придумала этот безумный сценарий? Что именно они хотели узнать? Сможем ли мы остаться людьми в насквозь фальшивом мире, где не действуют никакие правила? И насколько готовы превратиться в чудовищ, убивающих всех подряд, ради того чтобы нас похвалило начальство или не наказало, сослав гнить в Тмутаракань, на далекий форпост?