Новая Зона. Контур боли - Олег Овчинников Страница 27

Незаметно для Олега сидячее положение трансформировалось в лежачее, и он задремал. Спал он на удивление крепко и сладко, а когда проснулся, почувствовал обновление.

Столяров энергично задергивал шторы, этот звук Олега и разбудил. Гарин приподнял голову и сощурился, пытаясь разглядеть силуэт в сумерках.

— Темнеет, — зачем-то пояснил Михаил.

— Да, — так же бессмысленно ответил Олег.

— Вставай, пойдем.

Гарин вздохнул, растер лицо руками и вслед за Столяровым прошаркал на кухню. Окна там были уже зашторены, на холодильнике и на полках горело несколько свечей. Внятно пахло вкусным. Олег не сразу увидел, что на столе стоит тарелка с высоченной стопкой блинов. Выходит, Михаил утром не зря грозился.

— Сахар? Сгущенка? — спросил Доберман.

— Вы меня балуете, мужики, — проворчал Гарин.

— Не обольщайся. Просто откармливаем, — с каменным лицом ответил Столяров.

— Свечей у меня не было, — сказал Олег, озираясь.

— У тебя вообще ничего не было, — отозвался полковник. — Средний ты хозяин, студент. Но и я не лучше. Это Доберман принес. Сгущенку тоже он приволок.

— Есть и вареная, — вставил тот.

— Ну и еще всякое барахло, — добавил Михаил. — Он ведь теперь с нами.

— Ага, — рассеянно обронил Гарин, оглядывая «всякое барахло» Добермана: вторую винтовку, также замотанную в тряпки, и объемистый рюкзак не то с патронами, не то с бельем, Олег не стал уточнять. Кроме того, на столе он заметил потрепанную книгу «Черная карма», судя по названию — антинаучный философский трактат, судя по обложке — неприлично трешевый боевик. — У соседа почитать взяли? — осведомился Олег. — Не побрезговали?

— Это тоже мое, — сказал Доберман. — Давай за стол уже. Миша без тебя запретил начинать.

— Миша — он такой, да… — буркнул Гарин, испытывая смесь благодарности и досады.

Все уселись и взяли по блину. Свечи горели неровно, по стенам бродили большие тени с размытыми границами. Для пасхальной открытки не хватало только иконы в красном углу. Доберман вытер ладонь о штаны и переложил книгу к себе поближе. Это движение привлекло внимание Гарина, почему — он не знал и сам.

— Интересный роман? — спросил Олег.

— Полезный. — Доберман сосредоточенно дожевал. — Короче, это история про одного сталкера, который потерял память. А потом начал вспоминать. И чем дальше вспоминал, тем страшней ему становилось.

— От чего же ему было страшно? — вяло поинтересовался Столяров.

— От самого себя.

— Говно книжка, — резюмировал он.

Доберман мгновенно вспыхнул:

— А ты читал?! Ты же не читал! Зачем критикуешь?

— Это и так ясно.

— Что тебе ясно?

— Все.

— Что «все»?! — не унимался он.

— Мне ясно, что ты психованный книголюб и я, вероятно, напрасно взял тебя в отряд.

Доберман успокоился так же быстро, как и завелся.

— У тебя есть книга, которая могла бы спасти тебе жизнь? — серьезно спросил он.

— Библия? — ляпнул Столяров первое, что пришло на ум. — Нет… Наверно, нет.

— А у меня есть.

— Отлично.

— Она реально меня спасла, ты не веришь?

— Давай сменим тему.

— Ладно. — Доберман торжественно перевернул книгу лицевой стороной вниз, и сзади на обложке показалась дыра — ни дать ни взять входное отверстие от пистолетной пули. Спереди дырки не было.

Возникла пауза, которую без натяжек можно было назвать эффектной.

— То есть это как бы юмор, — осторожно произнес Столяров.

— Да. Но роман все равно хороший. Он, короче, про то, как один сталкер…

— Ты уже рассказывал.

Следующие три блина исчезли с тарелки в гробовой тишине. Было слышно лишь работу челюстей и слабое потрескивание свечек. Первым нарушил молчание Доберман:

— Когда ходил за вещами, проведал наши «хлопушки».

— Ну и как?

— Порядок, — заверил он. — Только на обратном пути чуть не столкнулся с людьми Скутера. Зачастили, сволочи. Думаю вот, как бы они не спалили другие артефакты, а то мы вообще ни с чем останемся. Хотя «хлопушек» вокруг навалом, надо только поискать. Но беда в том, что к моменту созревания каждую уже кто-то успевает обнаружить и застолбить.

— И в основном это Скутер, — легко догадался Михаил.

— Он тут главный, что ж поделать.

— Если он такой кусок города под себя подмял, значит, перевозит артефакты оптом. Ты о его каналах сбыта что-нибудь слышал?

— Идея, конечно, соблазнительная, — проговорил Доберман. — Но это все равно что грабить инкассаторов.

— Но ведь грабят же.

— Опять вы меня на какой-то смертный бой подписываете, — сталкер решительно покачал головой. — Это не мой профиль.

— А ты хочешь жить в Зоне и заниматься фермерством? Так не бывает. Через пару лет, когда все окончательно устаканится, здесь такие дела начнутся, что этот твой Скутер, великий и ужасный, будет под кроватью прятаться.

— Кого ты лечишь? Все я знаю, в Припяти насмотрелся. И навоевался, — горько добавил Доберман. — Хочется покоя и равновесия.

— Спокойную жизнь, брат, нужно на Большой Земле искать. Уж никак не в Зоне.

— Рад бы в рай, да грехи не пускают, — ответил сталкер без тени улыбки. — Меня там не ждут.

Столяров поджал губы, но от уточнений воздержался. Люди приходили в Зону по разным причинам, и обсуждать их любили далеко не все.

— Пойдем на улицу, покажешь «хлопушки», — неожиданно сказал Михаил.

— Тебе же вроде не интересно было? — произнес Доберман.

— Все, что можно продать, для меня крайне интересно.

— Ну тогда пошли, — охотно ответил сталкер и мгновенно собрался: вытер жирные руки, надел куртку и подхватил винтовку.

— Куда ночью-то переться? — запротестовал Гарин. — И «хлопушки» эти… они же невидимые!

— Значит, не важно, когда на них смотреть, ночью или днем, — высказался Столяров. — А если нет разницы, зачем терять время?

Логика товарища показалась Олегу немного странной, но возразить ему было нечего.

— Одну секунду! — Доберман повесил винтовку на плечо и, взяв со стола свою книгу, принялся ее сосредоточенно листать.

— Что ты зрение портишь? — сказал Михаил. — Днем дочитаешь. И вообще ты не совсем вовремя о ней вспомнил.

— Сейчас, сейчас… — озабоченно ответил сталкер, продолжая перелистывать страницы. Он на мгновение оторвался от книги, вздохнул и снова начал проглядывать текст. — Перед выходом с базы и в любой сложной ситуации я сперва гадаю.