Арктический удар - Борис Царегородцев Страница 27

– Погоди, командир, ты хочешь сказать, что весь наш Северный флот, наши подводники всю войну фигней занимались?! – едва не вскочил Сан Саныч.

– Они-то как раз сделали большое дело, отправив на дно около четверти всего снабжения армии Дитля, в связи с этим наступать на Мурманск им было ну очень хреново. Тянули исправно воз – как ломовые лошадки. А мы по той же шкале – призовой скакун. Сидеть на коммуникациях и топить транспорты у нас торпед не хватит! А крупной разовой стратегической цели на севере нет. Даже если утопим «Тирпиц», получим лишь моральное удовлетворение, поскольку он после того самого выхода использовался в качестве пугала. Так, вылез в море однажды по Шпицбергену пострелять. Вернее, стратегический объект есть – с нашей стороны. Порт Мурманск, конечный пункт маршрута ленд-лиза, в отличие от Архангельска, круглогодичный. Но с обороной его наши там справились и сами.

У меня задумка есть, по поводу которой хотелось бы выслушать ваше мнение.

Сегодня 13 августа, через три дня из бухты Боген должен выйти в Карское море карманный линкор «Шеер». Так было в нашей реальности. Наверное, вы все знаете или слышали о героическом бое парохода «Сибиряков» с «Шеером» и об обстреле Диксона. В связи с этим нами и разрабатывается одна хитрая операция по нейтрализации этого корабля и провалу всего фашистского плана.

– И в чем суть плана? – послышался чей-то выкрик из задних рядов.

– Мы хотим, чтоб фрицы сдали свой корабль.

– Ну ни хрена себе! Как же мы сможем его захватить? Мы подводная лодка, а не линкор.

– А это как получится. Если не захватим, то потопим обязательно. Сегодня идем в Карское море, там где-то в районе Диксона – остров Белый находится фашистская подлодка U-251. Нам надо ее найти и уничтожить. А потом пойдем к проливу Югорский Шар ловить следующую, а оттуда – к мысу Желаний ждать карманника. Вопросы есть?

– У меня вопрос, – поднялся каплей Буров. – А чем воевать, у нас осталось всего шесть пятьдесят третьих, четыре шестьдесят пятых и еще четыре ракетоторпеды «Водопад» с малогабаритными самонаводящимися четырехсотмиллиметровыми торпедами. И как с этим воевать?

– Ты, наверное, забыл, что у нас есть новенькая игрушка. Вот на подлодках и опробуем. Боекомплект полный, на все подлодки, что в Карском море встретим, хватит. На учениях опробовали, теперь в боевой обстановке испытаем.

– Да, боезапас у нас ограниченный, но на эту операцию его хватит, потом подготовим почву для установления контакта с командованием флота.

– А что даст потопление этой лодки? – недоумевал Триэс.

– Как что, это же передовой разведчик «Шеера», он сообщает о состояния льдов, нахождении судов в Карском море, а если его не будет, то у рейдера возникнут большие трудности из-за незнания обстановки. На все про все, чтобы найти и уничтожить эту лодку, у нас двое суток. По поиску лодки вся надежда на Пал Василича и его подчиненных. Я думаю, они справятся.

– Так точно, справимся.

Поговорив еще немного о делах насущных, я распустил команду, а сам направился к себе в каюту, прихватив старпома и штурмана.

– Ну, друзья-товарищи, что будем делать? У нас и правда не останется торпед после этого рейда, и в последующем нам нечем будет воевать здесь. Я не хотел так рано вступать в контакт с нашими предками, но, видимо, придется. Думал, протянем до ноября, но мы так лихо начали, что расстреляли почти весь боезапас, а пополнить его мы можем только у своих.

– Командир, я не понял, почему до ноября.

– Сан Саныч, ты же помнишь о «Сокрушительном», я и хотел, после того как он останется один, спасти оставшихся моряков. С ними мы вступили бы в контакт, после чего, имея такой козырь и свидетелей, – с командованием.

– Не проще ли предупредить, чтобы корабли не выходили в море, переждали шторм в порту.

– Предупредить-то можно, но корабли выйдут на охрану конвоя, а мы знаем, что в штормовую погоду авиации затруднительно летать, – надеясь на это, они рассчитывают проскочить опасный район. Ладно, что-нибудь придумаем, еще три месяца в запасе, как говорится, время терпит.

– Как будем выходить на контакт?

– Вот над этим, Петрович, давай и подумаем.

– Я думаю, надо обозначиться и, возможно, перед полярниками на Новой Земле.

– Как ты это представляешь?

– На месте что-нибудь придумаем.

– Хорошо, отложим этот вопрос до лучших времен.

Обговорив все запланированные дела и попив чайку, мои товарищи направились по своим делам. Прошло два часа с тех пор, как мы прошли мимо острова Белый. Гидроакустики засекли три подводные лодки в районе восточного побережья Новой Земли, причем одну из них в районе острова Вилькицкого. Это, похоже, наша цель. Третья находилась недалеко от северной оконечности Новой Земли.

– Пал Василич, сколько миль осталось до второй цели?

– Около ста миль, более шести часов хода с этой же скоростью.

– Наблюдайте за целью и обо всем, что происходит, докладывайте.

– Командир! А нельзя ли, пока есть время и нет свидетелей, всплыть и подышать свежим воздухом. Позагорать, – предложил наш доктор. – А то экипаж два месяца без солнца.

Доктора поддержали еще несколько голосов.

– Хорошо, – ответил я, немного подумав. – Давайте подышим свежим воздухом. Петрович, разобьешь команду на партии по двадцать человек – и наверх, минут на пятнадцать, пусть подышат. Операторы, проморгаете хотя бы чайку или тюленя, оторву голову и скажу, что так и было. Всплытие!

Исполинская подлодка покачивалась в холодных свинцовых водах Арктики. Таких лодок пока эти воды не видели, а вот в будущем они будут постоянными гостями. За два с половиной часа, пока лодка медленно двигалась к своей цели, на верхней палубе побывал весь экипаж, а некоторые, наиболее ушлые, и по второму кругу успели отметиться.

– Хорошо-то как, – втягивая полной грудью прохладный воздух, восхищался наш доктор, – так бы дышал и дышал, а то в этом склепе воздух такой вязкий, что в легкие не проходит.

– А ты его пальцем проталкивай, – пошутил Саныч.

– Ты вон на нашего камрада посмотри, почти два месяца взаперти просидел, не привыкши долго находиться под водой. Вот кому свежий воздух нужен.

– Выглядит бодренько, только маненечко позеленел. Ничего, сейчас свежачком подышит, щечки и порозовеют.

– Саныч, ты что, хочешь, чтобы все так выглядели, огурчиками? Забыл, наверное, что треть экипажа тоже впервые так долго находится под водой.

– И что ты предлагаешь, чтобы мы из подводной лодки превратились в ныряющую? Или всплывать каждый день за свежим воздухом. Ты спроси у нашего немца, где ему лучше дышится, на своей лодке или у нас. Тебя хотя бы на сутки в их лодку засунуть, ты бы понял, где воздух вязкий и чем он там пахнет. А вот мне пришлось в моей курсантской юности проходить практику на шестьсот сорок первой. Это, конечно, не немецкая «семерка», но тоже не фонтан.