Госпожа души моей - Оливия Лейк Страница 27

Долина, до краев заполненная ясным утренним светом, раскинулась перед большой открытой террасой. Сейчас на ней собралось много видных мужей в ожидании начала большого совета. Пели птицы, Минница внизу шумела и пенилась – природа как никогда была в гармонии с собой и вселяла чувство покоя и безопасности, только причина, по которой собрались все эти благородные господа, была не радостной.

Вестник богов, правители индаров, благородные мужи из людского рода расположились в удобных креслах, намереваясь послушать, что им хочет сказать хозяин дворца.

– Я собрал вас всех сегодня, чтобы решить, что делать с угрозой Черной страны. Зло зашевелилось на севере, – строго начал Дарэл. – Некромант собирает силы для удара по свободным землям Сагенеи. Индарам, людям, божьим посланникам пора объединиться и отразить его атаку.

– Мы выставили дозор у границ с Черной страной, – сказал молодой военачальник из Атланты, граничащей с Ничейной землей с востока. – Каждый день десятки воинов гибнут на этой проклятой земле и никто, – он обвел взглядом всех присутствующих, – никто не приходит нам на подмогу.

– Ты и твой народ защищаете свои земли, как и каждый из нас! – воскликнул Брайн, наместник и будущий король Андора. – Война не объявлена, под чьи знамена мы должны становиться? Мои воины каждый день отбиваются от дикарей с гор, но я не прошу свободные народы Сагенеи приходить мне на помощь. Это мой долг и мои земли!

– Остынь Брайн, – строго, но справедливо велел лорд Дарэл. – Все защищают свои земли, но сейчас вопрос в другом. Некромант – общий враг, враг всей Сагенеи. Его бесы осмелели и продвинулись далеко от длани своего хозяина. Они пленяют людей, превращают их в злую силу, они порабощают земли. Некромант набирает мощь, и если наберет, пострадают все.

– Из-за моря тоже приходят тревожные вести, – спокойно и величественно заговорил Кристан – повелитель Голубого залива. – Мой сын пересек Туманное море и узнал, что отцы призывают индаров к себе.

Среди благородных мужей прошел шепоток. Неужели боги собираются забрать покровительство у Сагенеи? Все знают, что индарские королевства первые и самые могущественные, оплот мира и надежности. Если они уйдут, то что останется?

– Те индары, чей дух измотан, кто не хочет сталкиваться со скверной Некроманта, могут сесть на корабль и отправиться к отцам. До осенних штормов мы отправим целый флот к Туманным берегам.

– Неужели боги покинули нас? – с неверием шепнул молодой наследник вольного Кастла.

– Под знамена армии пойдут не боги, а люди и индары, – ответил Эдрик. Он, чьи земли в непосредственной близости от Черной страны, прекрасно понимал всю опасность и риск. – А боги – это только то, во что мы верим. – Да, он верил в себя, в своих воинов-ищеек, в любимую Тилу, во все светлое, что есть в их прекрасной Сагенеи. – Мы стараемся поймать разумного беса…

– Да чего можно добиться от этих мерзких существ! – перебил кто-то из андорцев, и несколько голосов поддержали его.

Эрик устало, словно у него разыгралась мигрень, приложил унизанные перстнями пальцы к виску, бросив выразительный взгляд на Дарэла. И это с ними он предлагает идти на Некроманта? Шутит?!

И так продолжалось до позднего вечера. Люди, индары, вестники – все они спорили и абсолютно не желали прислушиваться друг к другу. Лорд Дарэл был крайне опечален этим прискорбным фактом. Как же выстоять против зла, когда у народов Сагенеи нет единства и согласия?

– У нас есть надежда! – наконец не выдержал он, громко стукнув по столу. Когда все замолчали, стыдливо опустив головы – ругаются, как рыночные торговки! – Эрик Лейн! Сияющая звезда! – Дарэл прямо посмотрел на него, ожидая слова.

Эрик весь совет молчал, впитывал в себя происходящее, оценивал и изучал. Теперь его просят обличить в слова все, что он думал.

– У меня тоже есть народ, семья, индары от меня зависящие, – с ленцой в голосе начал Эрик, но каждое последующее слово крепло, нарастая, хлестая по щекам этих великосветских господ, у половины из которых молоко на губах не обсохло, а у второй – седина в бороду и ни капли мудрости. – И вы предлагаете мне поставить их под удар, рискнуть всем, чтобы вести армию, правители которой даже между собой договориться не могут?! – Он поморщился, словно ему больно было видеть их лица. – Я не боюсь смерти в известном смысле, но я не хочу примерять ее на себя. – Эрик встал, осмотрев каждого из присутствующих и вынес приговор: – Если вы покажете, что достойны нашей прекрасной вольной Сагенеи – я поведу вас. Если нет – то к чему спасать мир, если его закат уже лег на ваши плечи.

Он покинул совет, а те, кто остались, так и молчали. Да, его слова чересчур пафосные и оскорбительные, но правда в них была. Мужчины чувствовали это, поэтому не рискнули спорить: можно поспорить с оппонентом, но не когда он внутри тебя.

***

Алира сидела перед зеркалом и медленно водила гребнем по волосам. Время было позднее: Самира давно спала, няню было решено отпустить на ночь – Алира никуда не собиралась сегодня, – а настроение какое-то странно задумчивое, словно застывшая рябь на воде. Но разве так бывает? Жизнь – это всегда движение, а Алира не знала, куда ей дальше: стремиться снова сойтись, хоть на краткий миг, с Эриком – шаг назад, но будущее без него казалось таким безрадостным. Ничего не изменить, не быть им вместе, но так хотелось! Алира смахнула с ресниц одинокую слезинку. Говорят: что имеешь не хранишь, потерявши плачешь. Но она хранила и ценила, и все равно потеряла.

Сбросив с плеч легкую шаль, она поднялась – пора ложиться: изводить себя тревогами и печалями негоже. Пламя свечей светило неровно, надламываясь от ночного ветра, проникавшего с балкона. Алира погладила его, не решаясь погасить, завороженно всматриваясь в живой огонь, только стук в дверь сбросил магическое очарование, возвращая в действительность.

Кто это? Так поздно. Алира пожала плечами и пошла открывать. Может, случилось что?..

Эрик стоял, облокотившись о стену, и просто смотрел. Она отступила от входа, пропуская его внутрь, и закрыла дверь. То, что между ними произошло, повторять нельзя. Но и выяснять отношения в коридоре не дело – слишком много гостей во дворце, а это – лишние глаза и уши. Лишние и любопытные.

– Зачем ты пришел?