Опасная игра с демоном - Эля Рин Страница 27

– Почему?

– Для меня – потому что я не люблю конкурентов. Все эти грязные приемы, драки в грязи и грызня за женщину… – Он скривился. – Думаю, в современном цивилизованном мире я способен доказать, что лучший, без всякой этой ерунды.

– А…

– Далеко не все разделяют это мнение. И, раз уж мы затронули вопрос о других демонах, не все будут носить тебя на руках, как я.

Мне захотелось спрятаться. Как в детстве, с головой под одеялом. Туда, откуда все это покажется дурным сном. Но я продолжала говорить… Глядя на себя как будто со стороны и каждую секунду прикидывая, сколько нормальности осталось в моих словах. И сколько принятия.

– О’кей, про тебя понятно. А мои выгоды? Они…

– Ты уже могла их оценить в полной мере. Подарки, свидания, путешествия. Конфетно-букетный период любой продолжительности и интенсивности. В принципе, любые материальные капризы, без ограничений. Новая квартира. Новая машина. Личный самолет. Деньги. Власть. Если тебе это важно, официально поженимся. Если надоест – разведемся. Я все равно буду рядом. И буду тебя любить. Во всех смыслах. Всегда.

– А…

– Да, к сожалению, «всегда» ограничено временем твоей жизни. Бессмертие относится к чудесам, которые я не могу тебе обеспечить. Но от несчастных случаев и происков врагов я тебя защищу.

Это звучало слишком красиво. Такой вот рай для отдельно взятого человека. Построенный руками демона… Но не все ли равно, кто построил твой рай, если внутри хорошо?

– А если я тебя разлюблю?

– Если ты не будешь страдать втайне и отмалчиваться, а сразу расскажешь мне об этом, то уверен, мы сумеем договориться. О взаимовыгодном изменении условий сделки.

Я поежилась. Меня почему-то снова охватило то самое чувство беспомощности, что по дороге сюда. Как будто меня увлекают куда-то в неизвестность, не по своей воле. А я не могу отказаться, потому что даже формального повода для этого нет. Хотя интуиция просто в голос вопила, захлебывалась, повторяла: «Тут какой-то подвох! Должен быть подвох!» Но… Я же не могу спрыгнуть с мотоцикла во время гонки? Или… могу?

– Ты сомневаешься? – Влад удивленно поднял брови. – Ты же говорила, что любишь меня? Что тебе хорошо со мной?

– Да… – Я замялась. А потом решила просто спросить в лоб: – А в какой момент ты потребуешь мою душу? И подпись кровью?

Влад отшатнулся, как будто я его ударила. Проговорил медленно, чеканя слова:

– Я уже сказал и повторю снова. Я люблю тебя. Я не позволю и волосу с головы твоей упасть. Не говоря уже о душе. Зачем мне ее забирать, если мы будем вместе?

Я задумалась. Прокрутила в голове наш разговор. Наши разговоры. Искала, за что зацепилась моя интуиция. Что ей не давало покоя.

– Ты сказал: «На сей раз я первый». Это что значит?

– В момент, когда ты завладела колодой, я был первым на очереди. Поэтому ты призвала именно меня. Так бывало не всегда.

Я нервно рассмеялась. Нет, я, конечно, осознавала, что у Влада опыт отношений побольше, чем у меня. Но не думала, что прямое упоминание об этом меня так заденет.

– И как же их звали?

– Да ты ревнуешь! – Влад тоже рассмеялся. – Не надо. Сейчас я только твой. Был твоим ровно с того момента, как мы встретились в первый раз. И буду твоим до последнего вздоха.

– Скольким ты это говорил? Я… нет, я не ревную. Я просто хочу понять, наверное. Ну, уложить ситуацию у себя в голове. К тому же ты обещал честно рассказать… И об этом секрете тоже, так ведь?

5.7

– Хорошо, если тебя это развлечет. – Влад отвернулся к огню и прикрыл глаза. – Если говорить про последний союз… ее звали Эдит. Эдит Вильсон. Сначала ей хотелось беззаботной жизни. Потом денег. Потом власти. Конечно, у нее… у нас все получилось. Ее тогда прозвали «секретный президент». По сути, когда ее муж слег после инсульта, именно она управляла страной. Первая женщина во главе Штатов… Жаль, что в какой-то момент мы не сумели договориться о продолжении банкета и я не целовал ее лоб на смертном одре.

У меня пересохло в горле.

– Когда это было?

– Мы были вместе совсем недолго. Меньше пятнадцати лет. С тысяча девятьсот восьмого по тысяча девятьсот двадцать первый. Но все же это было отличное времечко. – Влад ностальгически улыбнулся. – Знаешь, я никогда не понимал, зачем некоторые мужчины позволяют себе говорить гадости о предыдущих любовницах и женах, годами холить и лелеять обиды, клеймить тех за непонимание и дрязги. Это так нелепо и низко.

– Ты слишком, прямо подозрительно хорош… – пробормотала я. И еще в летах. Подумаешь, мелочи какие. Когда прошлый роман твоего мужчины закончился век тому назад.

– Я просто последовательный. И адекватный. В отличие от большинства людишек, которых мотает туда-обратно, сегодня люблю – завтра ненавижу, сегодня трамвай куплю – завтра забирай свои игрушки.

– Как-то ты не слишком любишь людей.

– Я их терпеть не могу. – Влад осклабился, демонстрируя зубы, которые внезапно показались мне ненормально острыми, как будто заточенными. Или, наоборот, нормальными – ну, для демона…

– Но я же тоже чело…

– Ты – это другое. Совсем другое. Они лишь пепел под твоими ногами.

– А до Эдит?..

– Филиппа Геннегау. – Он внимательно посмотрел мне в лицо. Вздохнул. – Ладно, история человечества слишком обширна, чтобы помнить имена всех значимых женщин. Потом погуглишь. С ней у нас был и вовсе мимолетный роман. С тысяча триста сорок шестого по тысяча триста пятьдесят третий.

Да уж, совсем мимолетный.

– А вот с Феодорой мы провели вместе побольше лет. С пятьсот двадцатого по пятьсот сорок восьмой, до самой ее смерти. Историки потом все понять не могли, как эта гетера, цирковая шлюха, девка из борделя – так ее звали завистники – превратилась в византийскую императрицу. По одному движению ее пальца летели головы, создавались и рушились военные союзы. Император Юстиниан, помнится, очень вежливо со мной здоровался по утрам, когда я выходил из опочивальни его жены.

– И ты не ревновал?

– Я? К человеку? – Влад посмотрел на меня как на сумасшедшую. – Если бы Феодора только пожелала, я бы уничтожил его. Стер с лица Земли. В долю секунды. Как можно ревновать к муравью, которого можешь раздавить одним пальцем?

– Брр… – Мне снова стало холодно. Несмотря на мягкий шерстяной плед, несмотря на полыхающий в камине огонь.

– Что «брр»? – передразнил меня Влад. – Ты вот сама говорила, что будешь болеть за меня, когда я начну отрубать ноги твоим обидчикам.

– Это же была… – тут мое сердце пропустило удар, – шутка. Мы же просто с тобой флиртовали, и я…

– В каждой шутке есть только малюсенькая крупица смеха. Остальное серьезно. Костик и вправду сильно тебя обидел.