Охота на Овечкина - Инна Шаргородская Страница 27

– Какая такая сила, красавчик? – насторожившись, но с нарочито беззаботным видом вынимая колоду карт, спросила Де Вайле.

Он только прищурил глаза, следя за ее действиями.

– Думай о человеке, которого ищешь, брильянт ты мой яхонтовый, – не дождавшись ответа, нараспев сказала она и принялась тасовать карты. – Король или дама?

– Король… два короля, – спохватился он.

– Начнем с кого-нибудь одного, – усмехнулась Де Вайле. – Блондин, брюнет?

– Блондин, – без промедления ответил молодой человек. – Начнем с него.

О какой же силе он сказал? Только эта мысль и волновала колдунью, когда она наугад вытаскивала карту из колоды.

– Он?

Это и в самом деле оказался бубновый король. Но следом выскользнула еще одна карта и упала к ее ногам. Оба одновременно нагнулись за нею, однако колдунья успела первой.

– Славно, – протянула она, вертя карту в руках. – Крестовый король! Второй человек, которого ты ищешь, – тоже мужчина? Черноволосый?

– Да.

– Они вышли вдвоем, и стало быть, связаны друг с другом. Может быть, они и находятся в одном месте? – Де Вайле пристально поглядела на своего клиента.

Даже сквозь загар было видно, как побледнел молодой человек при этих ее словах. На лице его на мгновение отразился настоящий ужас, но клиент тут же взял себя в руки.

– В одном месте, сударыня? Это невозможно…

Голос его, однако, предательски дрогнул.

– Нет ничего невозможного в мире, – Де Вайле снова заговорила нараспев. – Позолоти ручку, красавчик, и может быть, я даже скажу тебе, что это за место…

Она была не на шутку заинтригована, ибо все ее необыкновенное чутье твердило теперь, что встреча эта отнюдь не случайна. Про себя она уже решила, что не отпустит молодого человека, покуда не узнает всего. И приняв деньги, которые он протянул ей не считая, она вновь начала тасовать колоду. Карты заиграли у нее в руках, расходясь веером и снова сходясь, и непонятным образом меняясь местами. Клиент следил за ними как завороженный.

Бубновому королю грозила опасность со стороны крестового. Вплоть до лютой смерти. Но и сам он был не так-то прост… Де Вайле молча взирала на разворачивавшуюся перед ее внутренним взором драму, сама зачарованная неожиданно глубоким внутренним значением событий, как вдруг что-то случилось с нею. Густая темная пелена затуманила взор, карты сделались мертвыми глянцевыми картинками, и колдунья ощутила такую усталость, что руки у нее задрожали.

– Ничего не выйдет, красавчик, – с трудом выговорила она, собирая колоду. – Дело твое совсем непростое, и что-то мешает мне видеть… Но оба они – те, кого ты ищешь – находятся в одном месте, как я и сказала.

– Ради всего святого! – вскричал молодой человек при виде ее потухшего взора. – Попробуйте еще раз! Вы не представляете, как это важно… прошу вас… чем я могу вам помочь?

Он был не на шутку расстроен. Де Вайле, превозмогая слабость, вновь пристально поглядела на него.

– Я попробую, конечно. Но сначала ты должен мне кое-что рассказать…

* * *

– Меня поманили именем Хораса, – Никса Маколей едва сдерживал гнев, – и я забыл обо всем на свете. В результате я целый час прождал в пустой квартире, где так никто и не появился. Тем временем друг мой пропал… он не вернулся ко мне в дом и вот уже два дня не дает о себе знать. И хотя я совсем не понимаю, в чем тут дело, но теперь я уверен, что он попал в ловушку. Этот человек, Басуржицкий, наверняка был пособником Хораса… если, конечно, то, что вы говорите, – правда, сударыня, и бедный Овечкин находится сейчас там же, где и Хорас…

– Так оно и есть, – невозмутимо сказала Де Вайле.

– Но зачем… – растерянно начал Никса.

– Зачем… скажи-ка мне, красавчик, как сумел ты определить, что Овечкин твой наделен магической силой? И не его ли имел ты в виду, сказав, что от меня исходит такая же?

– Да, сударыня. А определить это мне помог талисман… фамильная драгоценность Маколеев. Он ожил рядом с вами так же, как и рядом с Овечкиным.

Колдунья оживилась.

– Нельзя ли мне взглянуть на него?

– Пожалуйста.

Никса Маколей расстегнул воротник рубашки и извлек на свет божий оправленный в серебро и подвешенный на цепочке стеклянный кубик, в котором Михаил Анатольевич Овечкин без труда узнал бы родного брата своей странной и милой сердцу «игрушки», найденной в Таврическом саду. Только стекло его отливало зеленью, в то время как кубик Михаила Анатольевича был бирюзового оттенка.

Де Вайле же при виде талисмана тихо присвистнула.

– Понятно, – сказала она. – У твоего друга, король, был при себе такой же. Вот и вся причина его «магической силы».

Никса изумился:

– Вот как! И у вас, сударыня…

Колдунья кивнула.

– Да. И я знаю, что за талисман у твоего Овечкина. И даже знаю, где он его взял…

Это Никсу не интересовало. На лице его вдруг выразилось сильнейшее беспокойство.

– Значит, он и вправду не лгал… и никакой он не чародей! Бог ты мой… так ведь ему грозит тогда настоящая опасность!

Он нервно выпрямился.

– Сударыня, я прошу вас… приложите все усилия – разыщите его! Я должен его защитить! И как я сразу не понял… Хорас продолжает издеваться надо мной!

Де Вайле усмехнулась.

– Я помогу тебе, король. Тебе нужен Овечкин, а мне нужен его талисман… думаю, это недорогая цена за спасение твоего друга.

Никса недоуменно поморгал глазами.

– Мне кажется, он должен решить это сам…

– Он решит, – с непонятным весельем в голосе сказала Де Вайле. – Он решит! А ты ступай домой, король, и жди. Мне нужно отдохнуть, собраться с силами. И надеюсь, не позднее завтрашнего дня я принесу тебе весть…

Ей многое стало ясно.

Глядя вслед молодому королю, Де Вайле думала о том, что Доркина искать уже не придется. Вернее, искать она его будет там же, где и Овечкина с талисманом. Баламут наверняка напал на след Тамрота – возможно, сыграл свою роль тот защитник и друг, которого предрек ему при расставании Гиб Гэлах, – и тоже попал в ловушку. В этом она почти не сомневалась. Но что останется от двоих людей и одного талисмана к тому времени, когда она их разыщет, – известно, пожалуй, только дьяволу. Могущество Хораса, врага Никсы Маколея, было впечатляющим… карты, которыми она пользовалась при последнем гаданье, умерли навсегда – теперь она это знала. И работа ей предстояла… Де Вайле поморщилась. Она собрала последние силы и перенеслась в свое убежище прямо с того места, где была, пренебрегши всякими правилами скрытности и тайны. Хорошо еще, что стояла она в тени дома и никто не заметил внезапного исчезновения старой цыганки, как будто растворившейся в этой тени.