Водный мир - Людмила Райот Страница 27

— Могло быть и хуже, — заявляет Никель на следующее утро. Чем именно, не уточняет, а поэтому желание прибить его лишь усиливается. Со того самого момента, как «навороченные» атланты забрали меня с вечеринки атлантов «простых», меня переполняет дикое раздражение, направленное на объект недавней страсти.

Не представляю, как я могла испытывать к нему столь теплые чувства! Он фактически подставил меня, выставив главной в нашем путешествии по соседним мирам, заставив собирать все возможные шишки и обращать на себя внимание «шишек» других, двуногих.

И все это произошло в тот самый момент, когда я наконец нашла общий язык с местным населением! При мысли о том, как мы с островитянами могли бы быть дружны в ближайшие дни, вместе собирая водоросли, ловя рыбу, купаясь голышом (это не обязательно), на глаза наворачиваются злые слезы. Одним махом, лишь пожав руку нужному человеку, я устранила все недопонимания между нами. А уважение этих новых, смотрящих на меня, как на досадное недоразумение, арзисов еще нужно заслужить!

Хотя, какие-никакие, плюсы в смене нашей дислокации есть. Во-первых, можно позабыть вонь пригоревшей рыбьей чуши и мерзкий вкус водорослевого пюре. Во-вторых, попрощаться с тесным домиком на окраине острова. В-третьих, на корабль меня прихватили не одну.

Верная «свита» в лице невыносимого набилианца и легкомысленного атланта по-прежнему рядом. Отныне мы живем отдельно, каждый в своей комфортной каюте, и едим блюда, до боли напоминающие набилианскую еду (при виде завтрака, изобилующего фруктами, зеленью и прочими продуктами не животного происхождения, Никель молча крутанулся на месте и изобразил парочку восторженных па).

Ну и, конечно, главный плюс — меня не обвиняют в нарушении межмировых границ и несанкционированном проникновении в водный мир, как могло показаться вначале. «Молва о землянке, прибывшей в Атлантис, дошла до силовых структур, и оные (т. е. мы), здесь, чтобы как можно быстрее доставить чужачку в ЛИК», коротко пояснили арзисы перед тем, как вежливо упечь нас по каютам.

Наверное, я могу гордиться собой: еще ни один соискатель на работу не заслуживал подобного эскорта. Вот только то, что слухи о нашей экспедиции расползлись по всей планете и так встревожили военных, само собой вызывает беспокойство.

— Головушка не болит? — язвительно интересуется Тимериус, — Ты вчера дала жару.

Хочу парировать, мол «мы, земляне, умеем расслабляться», но вовремя вспоминаю, что до умения отдыхать его расы нам ой, как далеко, и прикусываю язык.

Мы втроем сидим в просторном зале на самой верхушке корабля, за вытянутым, слишком большим для нашей крохотной компании столом. Сквозь панорамные окна в пол и стеклянный потолок открывается живописный вид на серо-синюю морскую даль и отчаянный поединок между разгорающимся рассветом и тучами, безжалостно заволакивающими вновь рожденное светило.

Я снова в транс-форме, лелею в мыслях воспоминание о вчерашнем платье, похороненном на дне рюкзака, и держу в руке бокал. В вытянутом фужере красиво переливается сине-зеленый коктейль (да, Тимериус, я в курсе, что сейчас всего лишь шесть утра). Всего несколько дней назад завидовала счастливчикам, путешествующим по морю на шикарных лайнерах, а теперь, оказавшись на их месте, чувствую себя пленницей в позолоченной клетке. И почему мне никто не сказал тогда, что мечтать нужно осторожно?

— Как они вообще на… — громко возмущаюсь я, но сообразив, что кричать, находясь на борту чужого, оснащенного по последнему слову техники, корабля, чревато неприятностями, сбавляю тон и заканчиваю фразу возмущенным шипением. — Как они вообще нашли нас?

Тимериус морщится и смотрит на меня с неприязнью, кажущейся странной после недавнего теплого отношения.

— Атлантис — не такая дыра, как тебе могло показаться, Варисса.

— У арзисов было масса возможностей отследить наше расположение, — встревает Никель, пребывающий в чудесном настроении. Он явно рад форсировать свое приближение к желанной дыре. — С ними мог связаться наш знакомый, капитан службы безопасности порта. Или они могли перехватить один из сигналов, посылаемых мной в ЛИК…

— С ними связался совет старейшин острова. По моей просьбе, — хамелеон, не глядя на него, намазывает на хлеб густой белый соус.

— О. Понятно. Мог бы поставить меня в известность. — Ник на миг мрачнеет, но он тут же снова примиряюще улыбается. — Хотя, все разрешилось, и это главное.

Он делает вид, что ничего особенного не случилось, и даже начинает подпевать под нос, но я чувствую — случилось. Взаимопонимание в команде дало очередную крохотную трещинку, рано или поздно грозящую разверзнуться непреодолимой пропастью.

Отношения между Ником и Тимом никогда нельзя было назвать прекрасными — сказывалось вечное противостояние двух миров, негласно воюющих за титул самого могущественного измерения.

Примерно такое же противостояние, существенно уменьшившись в масштабах, развернулось и среди нас: руководитель экспедиции по-прежнему Никель, но Тимериус постепенно перехватывает инициативу в свои руки.

Сейчас все козыри на руках у атланта: он умеет найти общий язык с сородичами и детально разбирается в нюансах и тонкостях жизни в водном мире. Ник, со своим умением считывать отпечатки людей и знать все наперед, тоже мог бы влиться в массы и стать для атлантов практически своим. Но гордыня и предвзятое отношение не дают ему понять и принять местных. А еще, его мысли явно заняты чем-то другим.