Каждая мертвая мечта - Роберт М. Вегнер Страница 27

Ветер подхватил вихрь белых дробинок, закрутил и бросил им в лицо, секущие, словно горизонтально падающий град. После чего вихрь вдруг утих. Кеннет шире раскрыл прищуренные несколько часов глаза и похлопал Малаве по плечу. Солдат коротко свистнул и натянул вожжи. Сани остановились.

Трое других из числа их безумной экспедиции встали сразу позади, скрипнув полозьями и подняв тучи замороженного снега. Псы моментально легли, дыша так, что языки их почти примерзли ко льду. Псов они не щадили. За половину дня преодолели пятьдесят миль. Пятьдесят миль на север, туда, где в эту пору года должен бы шуметь Ледовитый океан. Пятьдесят миль в поисках ответа на вопрос, отчего весна все еще не пришла на земли к северу от Большого хребта и что это может значить для людей, обитающих к югу от него.

Приказы, подтвержденные письмом командира Шестого полка, были ясны. Они должны прервать «контроль» за Свистулькой Дресс и отправиться назад на восток как официальный эскорт девицы Онелии Умбры, которая упрямо просила называть себя Нел, и ее прихлебал из Крысиной Норы. Назад в Олекады, откуда они едва только возвратились. Будто они были каким-то проклятущим маятником, который летает туда-назад по всей Империи. Очередные два месяца пути, а в конце наверняка окажется, что все странствие предпринято слишком поздно и бессмысленно, а они только обдерут себе до крови стопы и вытопчут несколько новых путей на лице гор.

Когда он в экономно выцеженных словах выразил свои сомнения, услышал только, что приказы идут из самой столицы, а потому не стоит подвергать их сомнению, да и внутренняя разведка позаботится изрядно сократить им путь. Ближайший магический телепорт ждет их в тридцати милях от места постоя, а колдуны уже разогреваются, чтобы наложить соответствующее заклинание.

Кеннет знал, что маг обычно телепортировался сам, переносил вести или мешочек драгоценностей, когда был необходим быстрый трансфер наличности. Чем большую тяжесть необходимо доставить, тем сильнее сокращалось расстояние, на которое удавалось создать магический переход. За всю свою жизнь он не слышал, чтобы таким образом перебросили несколько десятков людей на тысячу миль. Но Олаг-хес-Бренд, Крыса третьего класса, который, кажется, считался командиром всей этой идиотской экспедиции, утверждал, что Кеннет всего лишь лейтенант из забытого богами и людьми края Империи, который командует стаей бандитов, изображающих солдат, а потому наверняка на небе и земле есть масса вещей, о которых лив-Даравит просто не знает. А потому — должен мигом собираться, потому что хватит уже терять время.

Если кто-то полагал, что рассердить вессирских горцев — хороший способ найти приключение на свою задницу, то он наверняка был прав, а дружина чернобородого Крысы стала бы не первой группой, которая расшибла себе голову о Горную Стражу. Кеннет вежливо — действительно вежливо — напомнил, что Олаг-хес-Бренд мог установить с ними контакт и раньше, вместо того чтобы играть в дурацкие подкрадывания, словно клиент борделя с больным хреном. Что когда бы не предусмотрительность и самоконтроль его бандитов, то на перевале уже наверняка лежало бы с десяток трупов, к тому же Стража должна заботиться прежде всего о безопасности обитателей гор, а сразу за перевалом в этот момент кочует самая большая армия ахеров, какую ему только приходилось видеть. Это не слишком-то хорошие новости для селений за Большим хребтом. Для Нового Ревендата и других провинций — тоже, поскольку ахеры — это племена, которые до сих пор не воевали с людьми. А ему очень хочется сохранять уверенность, что это не изменится. И если Крыса потерял половину дня на глупые развлечения, значит, поход на восток не настолько необходим, а потому они потеряют и вторую половину этого дня, чтобы разобраться, в чем тут дело.

Не прошло и часа, и лейтенант сильно пожалел о своем упрямстве.

Кеннет отряхнул меховые штаны и куртку от снега и потянулся к поясу с мечом. Они взяли с собой только то, что необходимо. Еду для людей и собак, оружие и панцири, палатки, мешки с запасной одеждой. Но во время пути все это ехало на санях. Если, несясь по ледяным пустошам на собачьей упряжке, наденешь на стеганку не толстую меховую куртку с капюшоном, а кольчугу, весящую добрых тридцать фунтов, то железо высосет из тебя все тепло. Как и стальной шлем, даже если под ним будет стеганый чепец. Андай’я с радостью принимала в ледяные объятия всех, кто оказывался слишком глуп, чтобы считать ее истинной властительницей Севера.

И все же кто-то бросил Владычице Льда вызов в самом сердце ее царства. В результате этой схватки племена ахеров, обитающие на краю мира, оказались перед выбором: перебраться за Большой хребет, на территории своих воинственных кузенов, и сражаться рядом с ними против людей — или вымереть от голода.

У Борехеда было странное выражение лица, когда он об этом рассказывал.

Потому что именно этот проклятущий шаман оказался непосредственной причиной того, что Шестая рота и сопровождавшая ее дружина Крыс оказались здесь, в пятидесяти милях за Большим хребтом. В тот миг, когда Прутик сообщил, кто приближается, Кеннет понял, что все приказы Норы или командования утратили значение. Лейтенант видел, как этот сукин сын с большими зубами прикончил одержимого демонами колдуна, а такое сделать мог бы только некто со способностями боевого мага. Если Борехед хочет «поговорить» — им придется выслушать, а если хочет «кое-что показать» — придется выполнить его просьбу.

Или сражаться с боги знают сколькими ахерскими воинами, поддержанными самым сильным шаманом в этой части гор.

Он осмотрелся, застегивая пояс с мечом. На первых четырех санях приехало девять человек и сам Борехед. Ярдах в двадцати позади остановились еще две дюжины саней с остальной ротой и дружиной Крыс. Все же ему пришлось — безо всякой охоты — признать, что их командир, Олаг-хес-Бренд, быстро просчитывал варианты и что наверняка имя шамана было ему известно, поскольку он не возражал, когда Борехед озвучивал свое предложение.

Они поедут с ним проверить, кто же так разозлил Владычицу Льда, что она использовала всю свою силу, чтобы придавить пришельца. А гнев ее проявился отбирающими дыхание морозами и ветрами, что дули непрерывно последние два месяца. Ледяной покров, сковывавший океан, не растаял, как это бывало каждый год, воды не наполнились креветками, рыбы — а за ними пингвины, тюлени, касатки и киты — не приплыли, чтобы тут пастись. Племена ахеров, вот уже тысячелетия зависимые от естественного цикла, в котором побережья пульсировали жизнью, оказались на краю голодной смерти. Запасы с прошлой осени были исчерпаны, охотники, отправлявшиеся на десятки миль вглубь ледяных полей в поисках тюленей и моржей, встречали только таких же, как они, изголодавшихся белых медведей, и даже если в схватке удача оставалась на стороне ахеров, животные оказывались настолько худыми, что толку от их туш было немного. Большинство племен съели уже почти всех собак, а деды и бабки все чаще выходили ночью из ледовых домов и исчезали в метели, чтобы молодым осталось больше пищи.