Женить нельзя помиловать - Вячеслав Шторм Страница 27

— Леди Сирина? — спросила Глори, вставая и делая шаг вперед.

— Да, Ваше высочество, — прошептала хозяйка, неожиданно падая на колени и припадая к ее руке. — О, благодарю, благодарю вас за то, что вы откликнулись на мою мольбу!

— Сейчас же встаньте! И давайте обойдемся без «высочеств». Меня зовут Глорианна, а это мой муж, Сэдрик… Сэдрик Райвэллский.

Ох, предупреждать же надо! Хорошо, что в этот момент я не ел и не пил, иначе неминуемо поперхнулся бы и отправился в лучший мир куда раньше, чем планировал. Разумеется, Сосновая Долина, где я родился и вырос, входила в состав королевства Райвэлл, но всему же есть предел!

Сирина подчинилась и присела передо мной в глубоком реверансе:

— Для меня честь познакомиться с вами, лорд Сэдрик.

— С кем? А… взаимно, леди Сирина… — О боги! Ну не привык я к тому, чтобы меня обзывали лордом! И кланяться не привык! Искренне надеюсь, что наше общение с этой светской львицей знакомством и ограничится и мне не придется поддерживать беседу. Иначе я буду мямлить, заикаться и по нескольку минут думать, к какому такому лорду обращаются.

К счастью, Глори знала меня достаточно хорошо, чтобы сделать аналогичные выводы. Она доверительно подхватила ле Берж под локоток и зашептала ей в капюшон на уровне уха:

— Знаете, Сирина… вы ведь позволите себя так называть?

— Я буду счастлива, ле…

— Чудесно. Так вот, мой супруг, невзирая на все свои достоинства, весьма скромен, поэтому в неофициальной обстановке предпочитает общаться без титулов и расшаркиваний. Кстати, меня также лучше называть просто по имени. Во Флоридоле я проездом и сугубо как частное лицо.

— Я… я постараюсь…

— Будем крайне признательны. А теперь давайте присядем, и вы спокойно расскажете нам, что за беда с вами произошла. Но для начала — как вы узнали, кто я такая?

— О, это не составило труда. Как вы, должно быть, знаете, ваша и моя матери в юности были весьма дружны. У нас дома есть несколько портретов принцессы Эльзы, а вы с ней просто одно лицо. Надеюсь, ваша матушка в добром здравии?

— Увы, она умерла двенадцать лет назад.

— Простите. Леди Камилла тоже оставила меня в позапрошлом году. Вон тот портрет был закончен за несколько месяцев до ее кончины.

— А кто эта юная красавица на соседнем? — не удержался от вопроса я.

— Вы мне льстите, — прошептала Сирина, склонив голову, из-под вуали внезапно донеслись сдавленные всхлипывания.

— Право же, нет нужды так реагировать. — Глори ласково обняла ле Берж за плечи. — В конце концов, мой муж не сказал ни слова лжи. Вы действительно очень красивы, Сирина.

— Была-а! — простонала хозяйка и зарыдала в полный голос. А голос у нее, как я уже говорил, о-го-го! Мы беспомощно переглянулись.

— Простите, простите меня! — немного успокоившись, произнесла ле Берж. — Я понимаю, как глупо и жалко должна выглядеть в ваших глазах, но поверьте: то, что случилось со мной, просто ужасно!

— Вашей жизни что-то угрожает? — быстро спросил я, не дожидаясь новой порции слез. — По вашему виду я могу заключить, что даже в собственном доме вы не чувствуете себя в безопасности и вынуждены скрываться.

— Как бы я хотела, чтобы все было так, как вы предположили! Но увы, Сэдрик: мой враг — это я сама, и угроза — тоже я. Ведь пузырек с настойкой из яда коралловой гадюки — достаточная угроза для жизни?

— Еще бы! По прошествии двух минут после принятия вас не спасет даже полное переливание кро… что?!

— Вы не ослышались. Если ваша супруга не захочет или не сможет мне помочь, завтра на закате я приму яд. Лучше смерть, чем позор!

— Давайте по порядку, — попросила Глори. — Разумеется, я приложу все силы для того, чтобы предотвратить столь печальный исход.

— Спасибо! — проникновенно шмыгнула носом наша хозяйка. — Видите ли, как и матушка, я служу во дворце и состою в свите Ее королевского высочества Тиннэ…

Из дальнейшего рассказа Сирины я узнал, что у предыдущей правящей четы Тилианы были большие проблемы: из-за предсмертного проклятия какого-то вредного чернокнижника королева рожала одних только дочерей. И нарожала эдак с дюжину, если не поболе, благо средства позволяли, а супруг был совсем не против укрепить очередным династическим браком и без того процветающую внешнюю политику. В результате правящий дом Тилианы породнился практически со всеми ближними и дальними государствами, включая захудалый Гройдейл. Но вот когда стало ясно, что наследника королевство так и не дождется, младшую дочурку спешно попридержали в девицах, и король с наиболее приближенными советниками заперся в Большом Совешательном Зале, чтобы выбрать достойного зятя. Чтоб из хорошей семьи, без наследственных дефектов, не дурак, не урод и, по возможности, подальше от Тилианы.

После трехдневных дебатов наиболее достойным был признан руанский принц Неодор. Его и женили на принцессе Тиннэ при условии, что он будет не королем, а всего лишь консортом и передаст власть своему сыну по достижении им совершеннолетия. Ныне до этого светлого дня осталось всего ничего — каких-нибудь года полтора. Судя по тому, что я слышал, инфант Унгдум уже приплясывает от нетерпения, а наиболее продвинутые придворные спешат заручиться его благосклонностью, для чего в глаза именуют «величеством». Понятное дело, что Неодора это не сильно радует, равно как и близкая перспектива из фактического правителя процветающего королевства превратиться просто в папу.

— Я не замужем, — продолжала тем временем Сирина, — хотя с самого первого выхода в свет не испытывала особого недостатка в кавалерах, многие из которых были бы совсем не против породниться с ле Бержами. Но флирт флиртом, а сердцу не прикажешь. И вот совсем недавно я без памяти влюбилась в одного человека. Он молод, красив, богат и принадлежит к очень знатному роду, а в скором времени возвысится еще больше. Я долго скрывала от него свои чувства, но однажды на балу не выдержала и открылась. Каковы же были мои изумление и восторг, когда мой избранник ответил мне взаимностью! Мы стали тайно встречаться, все было просто чудесно, и уже очень скоро я считала себя без пяти минут невестой. А потом… — И она вновь разрыдалась.

Глори тяжело вздохнула, налила из хрустального графина стакан сока и протянула ле Берж. Неразборчиво поблагодарив, та отвернулась к стене, приподняла вуаль и торопливо осушила стакан до дна.

— Спасибо.

— На здоровье. И что же было потом?

— А потом он решил представить меня своим родителям и в случае их согласия официально объявить о нашей помолвке. И вот позавчера во дворце ко мне подошла одна дама — ума не приложу, откуда она узнала о нас, — и завела разговор на тему грядущего знакомства. «Моя милая, — сказала она, — вы должны отдавать себе отчет в том, членом какого семейства планируете стать. И какие требования в этом семействе предъявляют к невестам. Их внешность должна быть безупречной, а ваши уши…»