Дорогами Пророчества - Юлия Морозова Страница 27

Купол небосвода блистал чистотой, словно свежевымытая и тщательно ополоснутая от облачной пены чашка. Ветер, заблудившись в ивняке, баламутил заводь мелкой рябью. Колокольчиками позванивали песни синиц-тружениц, в чью мелодию вплетались серебристые голоса жаворонков. Солнце теплой ладонью осушало капельки влаги на коже, как бы извиняясь за утреннюю свежесть.

– Встала уже… – Кирина, позевывая, сладко потянулась. – И помыться, гляжу, успела. Как водичка?

Я перевернулась, подставляя солнцу спину, и злорадно проинформировала подругу:

– Колодезная теплее. Пока от чешуи отмылась да штаны отстирала, чуть не околе…

Я не договорила, с открытым ртом наблюдая, как Кирина широко улыбнулась, скинула одежду и, разбежавшись, рыбкой нырнула в воду. Мне, вспоминая недавнее купание, даже смотреть на это было холодно.

Проснувшаяся Эона полностью разделяла мои чувства. Она осторожно выглядывала из-под плаща, видимо опасаясь, что неранка и ее затащит купаться. Я, довольная тем, что мне подобная перспектива не грозит, вновь улеглась, упершись лбом в сцепленные в замок руки.

– Вода – прелесть! Дома уже в это время не искупаться. – Несколько холодных капель упали на спину, заставив меня вздрогнуть и вскинуть голову.

Рядом подскакивала то на одной, то на другой ноге Кирина, вытрясая из ушей воду. Темные кудряшки обильно кропили влагой все вокруг. Давно я не видела старшую в таком приподнятом настроении: она раскраснелась, глаза сверкали, белозубая улыбка не сходила с лица.

– Никто больше не хочет?

Отсутствие ответа вопрошающую не смутило.

– Эона, в следующий раз, когда будешь притворяться крепко спящей, пыхти потише. Или храпи погромче, – рассмеялась Кирина, сдергивая с девушки плащ.

– И не притворялась я вовсе, – поднимаясь, пробурчала уличенная в притворстве и побрела умываться.

Ее повизгивания сообщили, что вода со времени моего купания не сильно потеплела. Неранка свалила рядом с плескающейся Эоной ворох грязной одежды.

– Прискорбно слышать, что кто-то уснул на дежурстве. – Кирина со значением покосилась на внушительную кучу. – Надеюсь, стирка поможет утихнуть мукам совести, кои терзают тебя при мысли о нашей возможной мучительной кончине.

Эона с тяжким вздохом вытянула из груды серую, в бурых пятнах крови, рубашку и взялась за мыло. Подкинув подруге еще один повод для стенания на несправедливую судьбу, темноволосая занялась очагом.

– Рель, будешь и дальше загорать или позавтракаешь? – поинтересовалась девушка, пристраивая над костром котелок с водой.

Стоило мне услышать о еде, понукаемое голодом тело пришло в движение. Желудок в спешном порядке вспомнил, что не кормлен со вчерашнего дня, а впиханное в него не заслуживает доброго слова, и жалобно забурчал.

– Опять ятрышник? – Вопреки отсутствию энтузиазма в моем голосе организм был согласен съесть и не такое.

– Вообще-то я тебе запеченную рыбу хотела предложить, – усмехнулась Кирина. – Но если тебе так полюбился ятрышник, попробую накопать немного.

Затаившаяся в костях ломота разлилась по телу, придавая моему наклону за сумкой изящность и маневренность журавля на пересохшем колодце.

– Стыдно над калеками издеваться! – Стеная дуэтом с Эоной, я натягивала запасные штаны и рубаху.

– Над калеками – стыдно, – расстилая недалеко от костра относительно чистое полотенце, согласилась неранка. – А над тобой – наоборот – полезно.

– Для кого полезно? – опешила я.

– Для всех. – Скоро ее улыбка и странные взгляды начнут меня нервировать. – Ну что, ты рыбу будешь или как?

На импровизированной скатерти не без помощи Кирины появились наши кружки и выложенная на лопухи горка чуть подгоревших с одной стороны плотвичек размером с ладонь.

– Спрашиваешь! – Перед видом запеченной рыбы меркли все обиды.

Я быстренько подсела к «столу», схватила самую большую рыбку и впилась в нее зубами.

– Когда наловить успели-то? – Набитый рот редко когда мешал мне разговаривать.

– Да вчера еще! Эта мучительница вконец меня загоняла по мелководью своей рыбалкой, – не поднимая головы, пожаловалась Эона, старательно жулькая в воде белье.

– Тебе полезно! – не сговариваясь, протянули я и Кирина, переглянулись и рассмеялись.

– Да ну вас! – Светловолосая обиженно махнула в нашу сторону выстиранной рубашкой.

Мокрая ткань выскользнула из рук и смачно плюхнулась на землю. Эона ругнулась, подхватила ее и вернулась к постирушкам.

Кирина высыпала в кипящую воду остатки чая.

– Рель, подай ложку, – попросила она и еще пару раз тряханула холщовый мешочек над котелком, чтобы убедиться, что там ничего не осталось.

Не прекращая увлекательного процесса выплевывания мелких рыбьих костей ни на секунду, я протянула запрашиваемое. Неранка перемешала воду, сняла котелок с огня и принесла к расстеленному полотенцу, усаживаясь рядом.

– А где ожоги? – вдруг спросила она.

Я поднесла ладони к носу, внимательно осмотрела руки с обеих сторон и честно ответила:

– Зажили.

«Замечательный свадебный подарок – регенерация». Вряд ли это безвозмездно. Скорее всего, имеет место взаимовыгодный обмен. Мне – способность к быстрому восстановлению и заживлению, Дэрришу – возможность единения Даров.

«Все равно вещь в хозяйстве полезная». Кто спорит? Полезная. Только затратная, а вкупе с ростом волос за счет Силы – так и просто разорительная!

– Каких только чудес на свете нет! – ядовито изумилась неранка и обернулась к спутнице: – Эона, бросай уже постирушки – дыра скоро будет! Иди завтракать, заодно послушаешь, какие занятные сказочки Рель придумывает.

Я благоразумно промолчала.

Девушка не заставила себя долго упрашивать. Белье тут же было развешано на ближайшем дереве, а Эона довольно шлепнулась на пятую точку по другую сторону полотенца и замерла с видом фанатки, узревшей кумира. Под таким взглядом у меня несварение могло приключиться.

«Твоему аппетиту вряд ли что-нибудь повредит». Ну, в общем-то, верно… Но все равно как-то неуютно.

– Чего уставилась?