Ключи от цивилизации - Райдо Витич Страница 26

Сто метров до точки патруль шел больше часа и вконец потрепанный и выдохшийся, влетел в зелень воронки вместе с топориками и стрелами. Одна достала Яна уже в воронке и он выпал в бокс, еще не соображая, что его ужалило в поясницу.

Стася, не устояв, рухнула на колени на пол, Аким просто лег вместе с девочкой, которая давно была в обмороке от пережитых событий. Остальные шатались, но устояли на ногах. И судя по лихим ругательствам Сван, могли еще час мутузить туземцев, щедро возмещая им гостеприимность встречи.

— Обычное дело, да? — тяжело дыша, просипел Аким, недобро уставившись на женщину.

— Ага, — заверила.

— Кто-то недоволен? — вытирая лицо от пота и крови, спросил Федорович.

— Не-е, — приподнявшись, махнул рукой Шалович. — Только просьбочка небольшая, командир: можно на следующее обычное задание я пару ЛП возьму и пару лазерных автоматов?

— Нет, — отрезал тот. — Но можешь написать рапорт о переводе в диспетчерское подразделение.

— Благодарю, — глянул тот недовольно и больше ни слова не сказал.

Иштван засмеялся, указывая на что-то за стеклом.

— Ни-ни-николай-ай!

Чиж метался у дверей последнего коридора, мешаясь медикам, и все норовил прилипнуть к стеклу, чтобы лучше видеть своих. Но встретил он их молча. Яна и девочку тут же приняли медики. Сван же отбился, клятвенно заверив, что явиться сам по их душу, но минут через двадцать. Капитана и Акима вовсе не выпустили за дезинфектор, пока не забрали куртки с приветами от ацтеков — шипами по всей спине.

Потом патруль пополз в арсенальную, приводить себя в порядок в раздевалке, а капитан докладывал по видиофону полковнику о выполненном задании, заверяя, что группу зачистки поднимать не надо.

Иштван плюхнулся на сиденье перед шкафом и глянул на часы, кинув оружие рядом:

— Обалдеть, время девять семнадцать, а вышли в два. Семь часов всего прошло, а такое чувство, что семь суток оттрубили.

— Лихой был спарринг, — согласилась Стася, оседая рядом: переодеться бы, да сил нет. Аким напротив рухнул. Сван раздвинул двери в душевую и сунул голову под струю воды.

— Не, это какой урод детей к этим мясникам на экскурсию посылает?!

— Сейчас Иван явится, у него спросишь, — лениво бросил Иштван.

— Как пацаны, Чиж? — спросила Стася, глянув на каменную физиономию мужчины, который молча стоял у дверей и смотрел на товарищей. Он повел неопределенно плечами и нехотя ответил:

— У психологов в гостях.

— Понятно, — кивнул Пеши, поднимаясь, переодеваться начал.

— И родителям приятно, — заверил Сван, вываливаясь из душевой с одноразовым полотенцем. Вытер лицо, покосился на дыру в куртке:

— Убил бы! Второй раз за месяц в лазарет попасть!

— Яну не повезло, — закрыла глаза Стася, чувствуя блаженную усталость сродную с апатией.

— Повезло. Вытащат.

— А могли всех положить! Всех! Просто так! Из-за каких-то уродов! — процедил Аким. Все уставились на него холодно и недружелюбно.

— Ныть будешь, не сработаемся, — тихо заметил Чиж.

— Да пошел ты!…

— Тихо! — подняла руки Стася. — Не лайтесь. У него просто нервы шалят, пройдет.

— Мы все при полном комплекте нервных окончаний, давайте закатим дружно истерику и потребуем особо чуткого внимания к себе. Что получится? — пожал плечами Сван, стягивая куртку. Аким же притих, потер лицо ладонями, посидел и кивнул:

— Она права.

— Еще один залет, браток, спишут психологи. Истеричка в патруле — балласт, а балластом у нас всегда полное обеспечение на заданиях, — предупредил Иштван и пошел в душевую, обмотав бедра полотенцем.

Мужчина смутился, полез в шкафчик переодеваться. Стыдно — Стася женщина и то подобного не допустила, а он раскис. Оправдываться и говорить что-то бессмысленно. Остается уповать на понимание товарищей и их не злопамятность, а себя на будущем задании крепче в руках держать.

Чиж неторопливо подошел к женщине, постоял и спросил:

— Стася, такое часто?

— Что? — не поняла та.

— Ну, как сегодня, как с этими ацтеками.

— Обычное дело — она же говорила! Что, не понял что ли?! — сорвался опять Аким. Чиж взгляд отвел, подождал пока тот успокоится и отвернется и, сделал резкую подсечку. Руку, которая опору искала, перехватил, за спину завернул и вовсе мужчину в недра шкафчика сунул. Сказал спокойно, но так, что тот дергаться перестал и желание возмущаться потерял:

— Не смей кричать на сестру, которая с тобой слабаком в дерьме купалась, в частности, и на женщину, в принципе. Услышу еще раз — язык откушу.

— Э, Чиж, хорош, у нас так не принято, — качнул головой Сван.

— Жаль, — выпустил тот Акима. — А у нас еще и темную устроить за подобную истерику могут, и бабой до конца срока службы называть станут. Не отмоешься, — со значением посмотрел на Шаловича. Тот волосами тряхнул из шкафа выбравшись: что с ним, сам понять не мог.

— Ладно, вы здесь повспоминайте каждый свое, претензии списком напишите, можете подраться, если мало было, а я в душ, — поднялась Стася. Брюки, куртку стянула, полотенце взяла и пошлепала босыми ногами прочь. Николай как увидел ее фигурку только в трусиках и майке, так будто утром, когда переодевалась не заметил, обалдел. Его развернуло даже. Уставился, талию, бедра, ножки взглядом оглаживая. В груди жарко стало, в голове зашумело — хороша-то!

Женщина за дверью душевой скрылась, а в лицо Николая полотенце Свана полетело:

— Слюнки утри, — усмехнулся и пошел в медчасть.

До вечера Чиж бродил по центру. Не складывалось у него, вопросы мучили, сомнения, непонимание. К мальчикам заглянул, к Яну и не сдержал себя, пошел к Стасе.

— Почему не отдыхаешь? — спросила она, заметив угрюмость в лице и взгляде мужчины. Он послонялся по комнате, сел, на женщину пытливо уставился — та не получив ответа на свой вопрос, повторять не стала — уткнулась снова в файлы, лежала и читала. Хватило ей истерики Акима и меньше всего хотелось от Чижа тот же импульс получить. Показалось той — с претензиями он пришел. А вроде крепкие парни. Жалко было их и остальных членов группы, что вот с такими нервными теперь рисковать начнут, без уверенности в плече товарища на «зеленку» в ту сторону встанут.

— Стася? — позвал несмело Чиж.

Женщина хмуро покосилась на него.

— Я спросить хочу: зачем все это?

Русанова задумалась, отложила файл и села: другое дело. Тут не истерикой, а жаждой понимания пахло. Это все меняло, это понятно было и близко. Важно. По себе знала.

— Сам, как думаешь?

— Не знаю, — голову свесил, покачал. — Ну, мы… ладно. Но зачем детей туда, ты зачем?…