Чтец - Трейси Чи Страница 26

Когда шутки следопытов становились особенно непристойными, сидевшая рядом с Танин женщина-ликвидатор бросала на следопытов сердитые взгляды. Из-под ее капюшона свисало несколько жалких локонов, обрамлявших изрытое оспинами лицо, на котором поблескивали мутные глаза. Ночная тьма раскинулась за ее спиной как два черных крыла.

Толкнув ее локтем, один из следопытов протянул ликвидатору серебряную фляжку:

– Расслабься! А то все остальные чувствуют себя последними подонками.

Ликвидатор с ненавистью посмотрела на руки и лицо говорящего и отвела взгляд.

– Ты что, боишься, что ли? – не унимался тот.

Танин посмотрела на говорящего. Мускулы на ее скуле дернулись.

Ликвидатор, не спуская глаз со следопыта, выхватила у него фляжку и сделала долгий глоток. Секундой позже она выплюнула то, что было у нее во рту, и закашлялась. Когда следопыты засмеялись, ее лицо покраснело от стыда. Сама же она съежилась, словно готова была сквозь землю провалиться.

Загоготав, следопыт выхватил фляжку и сказал:

– Женщину легче всего понять по тому, как она пьет самогон – сразу глотает или…

– А мужчину – по тому, как он говорит, – перебила его Танин. – Чем больше он болтает, тем меньше знает, о чем речь.

Следопыт разинул рот, в то время как остальные расхохотались.

– Судя по тому, что ты болтаешь без остановки, – продолжила она, – ты не знаешь ничего вообще. Но если будешь держать язык за зубами, то, пока ты здесь, может, чему-нибудь да научишься.

– Я просто хотел немного развлечься, – проговорил следопыт.

– За счет моего лейтенанта? – рассмеялась Танин. – Хочу, чтобы ты усвоил: тебя здесь можно заменить. Ее – нет. Поэтому относись к ней со всем возможным уважением. Если не пожелаешь, я даю ей разрешение порубить тебя на куски; медленно или быстро – как она сама захочет.

Следопыт опасливо покосился на меч ликвидатора. По черным ножнам полосой шли изящные узоры, состоящие из сотен маленьких слов, вырезанных по поверхности кожи: слова защиты для владельца меча, угрозы и проклятия для его врагов.

Танин глубоко вздохнула.

Ликвидатор улыбнулась.

Пол, старший следопыт, ухмыльнулся, и Танин сурово посмотрела на него. Но тот, похоже, получал удовольствие от того, как досталось его подчиненному. В свете костра глаза старшего следопыта блеснули красным золотом.

Постепенно следопыты вновь разговорились – более сдержанно, хотя разговор шел о том же. По привычке рука Танин направилась к внутреннему карману куртки, где у нее хранился единственный лист бумаги. Чувствуя на себе взгляд Пола, она отбросила назад свои черные волосы и встала. Несмотря на то, что старший следопыт все так же смотрел на нее, она не обернулась и углубилась в лес, где рокот разговора затих, заглушенный шумами леса.

Темнота свисала с крон деревьев подобно черному занавесу, и, как только глаза Танин привыкли к ней, она начала пробираться меж раскинувшихся по земле корней и упавших стволов, пока не выбралась на поляну, над которой сияли звезды.

Тогда из кармана куртки она достала сложенный листок бумаги. Бумага была старая и изрядно захватанная; она утратила свою изначальную жесткость и стала наощупь мягкой как ткань. Почерк был торопливым и неровным, а поля были испещрены вопросительными знаками и неряшливыми пометками, но Танин могла прочитать текст наизусть и даже с закрытыми глазами представить, где стоит какой знак препинания.

Копия, снятая с копии. Большинство оригинальных фрагментов погибло в огне; их горящие страницы с треском превратились в пепел, а слова, начертанные на них, – в пыль. Танин приказала запереть то, что оставалось, в подвале, но сначала скопировала эту страницу.

Этот фрагмент был ужасающе неполным: абзацы по краям обгорели и целые слова были уничтожены огнем, а со временем ее заметки покрыли текст такими дополнениями и незаконченными предложениями, что постороннему прочитать его было невозможно. Танин огляделась. Тени вокруг нее были неподвижны.

– Не знаю, почему ты позволяешь им так с собой обращаться, – сказала она.

Из тени дерева, словно материализовавшись в ночном воздухе, выступила женщина-ликвидатор.

– Тебе легко говорить. Ты им нравишься.

Танин улыбнулась, почувствовав разливающийся вокруг запах меди.

– Они меня боятся. Должны бояться и тебя.

– Я смогу за себя постоять, – проговорила ликвидатор, тронув потрепанный рукав блузки.

– Я знаю, – кивнула головой Танин.

Хотя данный ими обет запрещал им обзаводиться собственными семьями, Танин все еще помнила своих младших сестер, оставшихся в той, прежней жизни – угловатых, резких, своевольных и не таких красивых, как старшие сестры, за которыми они таскались повсюду как щенки. Но все равно их нельзя было не любить – и за их преданность, и за ревнивую любовь, и просто за то, что они были членами твоей семьи.

А теперь ее семьей была эта женщина-ликвидатор.

Танин пристально посмотрела на бумагу, будто слова, пока текст лежал в кармане, могли самопроизвольно изменить порядок. Конечно, так не могло произойти, и Танин вновь отправила листок на место. Она всегда знала, что вернет Книгу, хотя и не могла точно сказать, когда и как. Ответ на эти вопросы она получит через три дня.

Ликвидатор положила голову на плечо Танин.

– Во всяком случае, – сказала она, – спасибо!

Танин прислонилась щекой к голове, лежащей на ее плече, вдохнула запах меди и, закрыв глаза, проговорила:

– Не за что.