Близнец тряпичной куклы - Линн Флевеллинг Страница 26

— Уходите, — приказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности. Повторять приказание ему не потребовалось. Все тут же покинули зал, за исключением Фарина. Оглянувшись, Нари заметила, что тот все так же стоит в углу, наблюдая за мужем и братом Ариани с бесстрастным лицом.

Нари стала подниматься по лестнице, и тут до нее дошло, что утром мать всегда учила Тобина письму.

Дальше Нари помчалась, перепрыгивая через две ступени. Ее сердце болезненно сжалось, когда она увидела валяющиеся на полу коридора разбитые лампы. И спальня, и игровая комната были пусты. Письменные принадлежности валялись на полу, одно из кресел оказалось опрокинуто.

Страх стиснул сердце Нари ледяной рукой.

— О Иллиор, не дай случиться с малышом беде! Выбежав обратно в коридор, Нари увидела, что дверь, ведущая на третий этаж, открыта.

— Помилуй нас, Создатель, — прошептала женщина, устремляясь к лестнице.

В коридоре третьего этажа на полу валялись сорванные со стен гобелены. Они, казалось, хватали Нари за ноги, не давая ей приблизиться к треснувшей двери, ведущей в башню. При жизни Ариани вход сюда был Нари закрыт, даже теперь, поднимаясь по узкой лестнице, она чувствовала себя нежеланной пришелицей. Однако то, что она увидела в комнате наверху, прогнало все ее сомнения.

Помещение было полно сломанной мебели и разодранных на части кукол. Все четыре окна оказались распахнуты, но все равно воздух казался затхлым. Запах был знаком Нари…

— Тобин, ты здесь, дитя?

Ее голос словно утонул в пространстве, но из угла, самого дальнего от рокового окна, до Нари донесся звук неровного дыхания. Полускрытый оборванной занавесью, у стены съежился Тобин, обхватив тонкими руками колени и глядя широко раскрытыми глазами в пустоту.

— Ох, мой бедный малыш! — охнула Нари, падая перед ним на колени.

Лицо и туника мальчика были покрыты кровью, и Нари сначала испугалась, что Ариани пыталась перерезать ему горло и ребенок умрет у нее на руках… тогда все страдания, весь обман оказались бы напрасными.

Нари хотела взять мальчика на руки, но он отшатнулся и забился еще глубже в угол, глаза его оставались все такими же пустыми.

— Тобин, детка, это же я. Пойдем, нужно спуститься в твою комнату.

Ребенок не пошевелился и никак не показал, что знает о ее присутствии.

Нари придвинулась ближе к нему и принялась гладить его по голове.

— Пожалуйста, малыш… Здесь плохо и холодно. Давай спустимся на кухню, повариха даст тебе тарелку своего вкусного супа. Тобин! Посмотри на меня, детка. Ты поранен?

На лестнице загрохотали тяжелые шаги, и в комнату ворвался Риус, следом за ним вбежал Фарин.

— Что?… Ох, благодарю тебя, Светоносный! — Риус отшвырнул с дороги сломанное кресло и опустился на пол рядом с Нари. — Он сильно пострадал?

— Нет, только очень напуган, мой господин, — прошептала Нари, продолжая гладить Тобина по голове. — Должно быть, он видел…

Риус наклонился и нежно коснулся подбородка мальчика, пытаясь приподнять его голову. Тобин отшатнулся.

— Что случилось? Зачем она привела тебя сюда? — тихо спросил Риус.

Тобин ничего не ответил.

— Ты посмотри, мой господин! — Нари откинула черные волосы с лица ребенка, и все увидели огромный синяк, расползающийся по щеке. Кровь на лицо и одежду попала из похожей на полумесяц раны на подбородке, небольшой, но глубокой. — Должно быть, она увидела, как вы с царем приехали. Это ведь первый раз с тех пор, как… Ну, ты же знаешь, какая она была.

Нари внимательнее присмотрелась к бледному лицу Тобина. Слез у него на глазах не было, но взгляд оставался все таким же застывшим, как будто мальчик все еще видел то, что недавно здесь произошло.

Тобин не сопротивлялся, когда отец взял его на руки и отнес в постель. Однако он оставался все таким же напряженным, все так же сжимался в комок. Нечего было и думать снять с него грязную одежду, так что Нари только разула мальчика, обмыла ему лицо и тепло укутала. Князь опустился на колени рядом с постелью и взял руку Тобина в свои, тихо что-то ему говоря и следя, не появится ли на бледном лице хоть какой-то отклик.

Обернувшись, Нари увидела у двери Фарина. Лицо его было белым, как молоко. Подойдя к воину, она стиснула его холодную руку.

— С ним все будет в порядке, Фарин. Он просто очень испугался.

— Она выбросилась из окна башни, — прошептал Фарин, все еще не отводя взгляда от отца и сына. — И она увела с собой Тобина… Посмотри на него, Нари. Ты не думаешь, что она пыталась?…

— Ни одна мать такого не сделает! — В сердце Нари подобной уверенности не было.

Они оставались в комнате еще какое-то время, неподвижные, как фигуры на гобелене. Наконец Риус поднялся на ноги и рассеянно провел рукой по своей окровавленной тунике.

— Я должен пойти к царю. Он собирается забрать ее, чтобы похоронить в царской усыпальнице в Эро.

Нари яростно вцепилась в свой фартук.

— Разве ради ребенка не следовало бы подождать? — Риус бросил на нее взгляд, полный такой горечи, что слова замерли у нее на языке.

— Царь выразил свою волю. — Снова вытерев руки о тунику, князь вышел из комнаты. В последний раз печально посмотрев на Тобина, Фарин двинулся следом.

Нари придвинула к постели кресло и через одеяла стала гладить худое плечо мальчика.

— Бедняжечка мой, — вздохнула она, — тебе не дадут даже оплакать ее.

Глядя на спящего ребенка, Нари думала: не удастся ли ей, завернув малыша в одеяло, скрыться с ним из этого дома несчастий? Она представила себе, как могла бы растить его где-нибудь в бедном деревенском доме, подальше от царей, демонов и безумных женщин…

Тобин слышал плач, но только глубже зарылся в одеяла. Постепенно стенания превратились в вой восточного ветра, налетающего на стены замка. Мальчик ощущал на себе вес многих одеял, но согреться никак не мог.

Открыв глаза, он заморгал от света ночника, горевшего на столе. Нари спала в кресле рядом с кроватью.

Она уложила его, не раздев… Тобин медленно распрямил затекшие руки и ноги, повернулся к стене и вытащил из-под туники тряпичную куклу.

Он не знал, как она у него оказалась. Случилось что-то очень плохое, настолько плохое, что он не мог заставить себя думать об этом. Моя мама теперь…

Тобин зажмурил глаза и крепко прижал к себе куклу.

Раз кукла у меня, значит, мама… Он не помнил, чтобы прятал куклу под тунику, да и вообще ничего не помнил, он только знал, что нужно как можно скорее найти место, где кукла была бы скрыта надежнее, чем в его постели. Тобин понимал, что для мальчика, который собирается стать воином, стремиться к обладанию куклой позорно, но он все равно прятал ее, полный противоречивых чувств.