Легенды ночных стражей 2: Вторжение - Кэтрин Ласки Страница 26

— Что-что у него? — переспросил Сумрак.

— Желудочное отторжение, — тихо повторил Копуша.

— Поясни, — потребовал Сумрак.

— Да-да, мне тоже интересно, — с плохо скрытым недоверием фыркнула Отулисса.

Копуша крепко сжал клюв, закрыл глаза и медленно сосчитал про себя до трех…

«Нет, все-таки лучше до пяти», — передумал он, тщетно пытаясь подавить раздражение на Отулиссу.

Наконец он заговорил:

— Эзилриб назвал состояние Сорена «желудочным отторжением». Такое случается, когда сова сталкивается с чем-то, что по-настоящему потрясает ее сознание, оскорбляет врожденное чувство добра и зла, оказывается непереносимой тяжестью для ее желудка. В этом случае у совы наступает желудочное отторжение, и лучше оставить ее в покое и поручить какое-нибудь Другое дело.

— Это не объяснение, а вонючая куча енотьего помета! — взорвалась Отулисса.

Копуша и Сумрак растерянно захлопали глазами. Отулисса никогда не ругалась, а упоминание енотьего помета считалось вопиющим нарушением совиных приличий. Но сейчас пятнистая сова была вне себя от ярости — друзья не видели ее такой разгневанной с той самой ночи, когда погибла Стрикс Струма.

— Да это просто измена, вот как я такое называю!

Кровь бросилась в голову Копуше. В бешенстве он взмыл к потолку тесного дупла и приготовился накинуться на Отулиссу. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не вмешался Сумрак:

— Эй, полегче! Закройте клювы, оба. Успокойся, Копуша. А ты, Отулисса, немедленно возьми свои слова назад.

— Какие еще слова?!

— Те, что ты только что сказала о Сорене, — спокойно ответил Сумрак. — Это неправда, и ты об этом знаешь. Тебе должно быть стыдно. — Он укоризненно потряс когтем перед клювом распушившейся Отулиссы. Сам Сумрак тоже разозлился и стал почти вдвое больше ростом, заполнив собой все тесное дупло. — Немедленно возьми свои слова назад, или я тебя сброшу отсюда прямо в Хагсмир!

— Ладно, — злобно прошипела Отулисса. — Беру свои слова назад. Сорен не изменник, но он ведет себя странно и вызывающе, отказываясь обучать сов из Сант-Эголиуса навыкам обращения с огненным оружием.

— Странно — это другое дело, — согласился Сумрак. — Со странностями мы готовы смириться. Теперь твоя очередь, Копуша. — С этими словами великан обернулся к пещерной сове: — Ты видишь какой-нибудь выход из этой ситуации? Что именно можно поручить Сорену, раз уж он категорически отказывается иметь дело с этими из Сант-Эголиуса?

Копуша с Отулиссой снова разинули клювы и во все глаза уставились на Сумрака. Это было нечто новенькое!

Похоже, роль миротворца пришлась Сумраку по душе, и он искренне наслаждался своим новым положением.

— Нет, мне ничего не приходит в голову, — признался Копуша. — Сейчас он разговаривает с Вороном, Барран и Эзилрибом. Кажется, Бубо тоже присутствует.

— В зале парламента? — уточнила Отулисса, и в глазах ее зажегся странный огонек.

— Кажется, да, — ответил Копуша, не понимая, куда она клонит.

— Так чего же мы ждем? — воскликнула Отулисса. — Полетели в корни!

— Отличная мысль, — просиял Сумрак.

И только Копуша не был в этом уверен.

Сорен тоже не был уверен в том, что ему следует встречаться с членами парламента.

Старшие совы расселись на согнутой полукругом белой березовой ветке. Вообще-то парламент состоял из двенадцати членов, но сегодня в зале присутствовали только четверо, из чего Сорен заключил, что ему собираются открыть какую-то очень важную тайну.

Сколько раз они с друзьями подслушивали секретные заседания! Сколько раз прокрадывались в странное место среди корней, где по неизвестной причине был слышен каждый звук и каждое слово, произносимое в расположенном наверху зале!

К сожалению, Сорен не мог посоветовать парламентариям перенести секретное заседание в другое место, ибо в этом случае выдал бы себя с головой. Сумрак, Копуша и остальные и без того огорчены его стойким желудочным сопротивлением. Они не скажут ему спасибо, если он откроет их тайну!

Нужно придумать что-то, и очень быстро. Если бы только он мог предложить Ночным Стражам какую-нибудь другую помощь!

Кажется, речь шла о его пассивном участии в грядущем огненном сражении… Сорен не очень понимал, что это значит, но, по крайней мере, это избавляло его от необходимости заниматься обучением Виззг и Ищейке.

«Если дело как-то связано с огнем, может, предложить им перенести заседание в кузницу Бубо? Старый филин любит показывать свои угли и пламя…»

— Я… Сорен неловко переступил с лапы на лапу на жердочке, с которой простые совы обращались к членам парламента, — мне только в общих чертах рассказали о том, как бы я мог послужить нашему общему делу… Пассивное участие в несении огненной службы, кажется, так это называется.

Четыре совы — члены парламента — молча кивнули.

— Может быть, нам стоит обсудить это в кузнице Бубо? Думаю, я лучше пойму, о чем идет речь, если Бубо покажет мне на деле…

— Отличная мысль! — проухал филин.

— Но как быть с соблюдением секретности? — нахмурилась Барран.