Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская Страница 26

Я обернулась в поисках того, кто бы еще мог привлечь внимание мальчишки, но палуба была пуста, если не считать задремавших на своих постах пиратов и еще одного, видневшегося с подзорной трубой среди трепещущих парусов на эзельгофте.

– Ты там привидение увидел, или что? – не вытерпела я.

Спать хотелось до одури, и я уже начинала жалеть, что поддалась предательскому любопытству и встала с постели (на самом деле, эту жесткую кушетку трудно было назвать постелью в полном смысле этого слова, но жаловаться не приходилось).

Про привидение я упомянула шутки ради, но, когда кто-то тронул за плечо, меня чуть удар не хватил. Я уже приготовилась было выколоть обидчику глаз или, в крайнем случае, проклянуть его, как сзади раздался голос принца:

– Не спится?

Я повернулась, да так шустро, что от моей неуклюжести мы столкнулись с Пером лбами. Послышался опасный треск, будто череп надвое раскололся. Чей – понять не успела. Принц сочно выругался.

– Ты чего! Тут дети! – не удержалась я от праведного гнева, хотя сама не гнушалась резким словцом, когда возвращалась полупьяная из «Пиратского раздолья» и на мне с криками «Тетя-некромантка!» пыталась бусами повиснуть сельская малышня.

– Это ты про него, что ли? – потирая ушибленный лоб, хмыкнул принц.

– А кто он, по твоему, ваше-сочество? Пират-недоросток?

– Шрам, не надо, – мужчина поморщился. – Я уже давно не принц, мы оба об этом знаем. Не надо делать из меня врага всего человечества. Даже я уже смирился с тем, что умер, – пора бы и тебе признать очевидное.

Тон, с которым принц поучал меня жизни, не содержал в себе никакого видимого подвоха. Кажется, Пер реально устал от королевской суеты, черной икры на завтрак и лобстеров на обед. Мне бы его проблемы.

Я уставилась на принца, будто узрела его в первый раз. Взлохмаченные каштановые волосы торчали в разные стороны, взбудораженные легким морским бризом; по щекам пробивались аккуратно выбритые светлые баки; а в светлых чистых глазах даже в темноте можно было разглядеть теплый огонек. Я поймала себя на мысли, что Пер был полной противоположностью Шела, и, может, именно поэтому я подсознательно сторонилась принца, не хотела его впускать себе в душу.

А возможно, хотела, но не могла себе в этом признаться.

Триста лет назад, если мне память не изменяет, правил на острове Туманов король по имени Эл Красивый. Имя правителю дала заботливая мамаша, когда он еще ползал на четвереньках и питался размятой тыквенной кашицей, и тогда нельзя было точно сказать, насколько красивым вырастет король. Ожидания матери-королевы, к сожалению, не оправдались: мальчик рос зажатым, страшненьким, хромал на обе ноги (упал не с лошади, как любили врать придворные, а выпал из люльки) и терпеть не мог мяса ни в каком виде, а от одного вида крови падал в обморок. Отец Эла не сплоховал и подменил во всех документах имя сына, сделав его Элом Очаровательным. Вранья тот король не любил, а посему искренне верил в то, что его сын действительно обладал неким шармом, так сказать, изюминкой.

По правде говоря, лучше ребенку от этого не стало. Нянечки ласково кликали его очаровашкой, а мать так и вовсе души в нем не чаяла – не чаяла так, что вскорости померла, когда мальчику было только пятнадцать лет. А еще через три года отец Эла отправился на войну и, как водится за всеми слишком самонадеянными правителями, не вернулся.

Эл принимать корону отказывался категорически: сбегал в соседние леса, но там его быстро отлавливали, устраивал забастовки, протесты и голодовки. Нянечки обиделись на своего очаровашку и поувольнялись все разом, не потребовав даже зарплаты. Они говорили, дескать, смотреть не можем, как воспитанник наш страдает, – сердце кровью обливается. А воспитанник тем временем от излишней опеки оправился, вылечил хромоту у заезжего чернокнижника (неофициально, конечно, – юный король действовал инкогнито, но добрые люди все равно потом растрезвонили) и стал активно тренироваться, накачивать, так сказать, мускулатуру и зарабатывать себе имя бравого воина. Придворные дамы стали активно шушукаться: король вырос и оказался очень даже недурен собой, разве что улыбался редко.

Правил Эл Очаровательный долго – сорок три года, – что для особы королевской крови срок вполне приличный, а перед смертью велел занести его в летописи как Эл Ужасный.

В общем, если вы ищете здесь мораль, то она такова: весь королевский род состоит из психов, которые сами не знают, что им нужно. И Пер явно не был исключением из этого правила.

– У Шрам не бывает друзей, глупый, – хохотнула я, и мальчонка аж вздрогнул от моего дьявольского смеха.

– Живых, может, и нет, но вот мне ты можешь довериться.

– Тебе? Наследному принцу, который считает, что я его и задушила? Не держите меня за кретинку, ваше-сочество, и без вас наивных хватает.

– На него наложили заклятие немоты, – непонятно к чему вдруг ляпнул Пер.

Я не сразу поняла, о чем он говорит, но вовремя вспомнила про ждущего меня парнишку. Повернулась, окинула взглядом сжавшееся тельце и поняла: принц был прав.

– За что? – ахнула я.

– Корабельный кок сказал, мальчонку подобрали у Обезьяньего острова. Он сам пролез в трюм, затаился среди мешков с провизией и так продержался на корабле несколько дней. Затем его нашли и хотели было выбросить за борт, но сжалились и не только оставили в живых, но и устроили юнгой на корабле.

– Жалостливая история, – поддакнула я, похлопав мальца по щекам. Тот даже не шелохнулся.

Было в нем что-то такое, что мне нравилось. Огонь, что ли, внутренняя страсть, энергия. Живая энергия. Такой мало кто мог похвастаться – люди, в основном, больше похожи на ходячие трупы, ненадолго выскочившие из своих могил. У этого же паренька внутри крепкий стержень – такой не сломаешь одним движением руки.

– И как его зовут?

– Говорят, Штиль, – ответил принц. – С таким именем в море обычно не берут.

– Откуда ты все знаешь-то? Небось за пределы своего дворца ни разу не выходил.

– Не говори о том, о чем не знаешь, женщина, – немного грубовато ответил он. – Если тебя не заботит ничего, кроме себя любимой, то у меня есть бестолковый народ, которым нужно еще как-то править.

Продолжая осмотр мальчугана, я с невозмутимым видом покопалась у него в волосах, проверила, нет ли на затылке или за ушами меток смерти, а тот и не думал сопротивляться. Все смотрел на меня зачарованным взглядом, будто пытался сообщить мне что-то очень важное.

Я же смотрела на него, и мое сердце таяло. Так он был похож на Шеллака, когда тот был примерно такого же возраста. У меня с тех времен не много воспоминаний осталось, но в тех, что были, Шел был именно такой.

– У тебя был народ, принц. Не забывай. И он тебя, скажу по секрету, не очень-то любил. Никто вообще не знал, как ты выглядишь. Ходили слухи, что ты настолько хилый и болезненный, что островом управляют твои приближенные – корыстные и жадные до золотишка крысы, не гнушающиеся подкупать пиратов, дабы грабить собственные же амбары. Так что не пытайся повесить мне на уши лапшу на тему «каким я был хорошим правителем».