Тайны Колдовского мира: Ключ от Кеплиан - Андрэ Нортон Страница 26

Элири подошла ближе и остановилась у входа. Будет ли радо ей это покинутое жилище? Она мягко провела рукой по каменному дверному косяку. На нём тут же вспыхнули отсвечивающие голубым руны. Девушка не знала, что они означают, но чувствовала исходящее от них успокаивающее тепло. Точно рука, протянутая желанному гостю. Остановившись в дверном проёме, она сказала, надеясь, что её слова будут услышаны и встречены доброжелательно:

— Тот, кто правит этим местом, благодарю тебя за кров. Ни я, ни мои друзья не причиним вреда твоему владению. Я пришла с миром.

Руны засияли чуть ярче, Элири восприняла это как ответ. Она бестрепетно переступила порог и оказалась в огромном зале. Посреди стоял высокий старинный стол, вырезанный из дерева, которого ей раньше не приходилось видеть. Пыль лежала на нём толстым слоем, но, когда девушка стёрла её, дерево так и засияло — полированное, красновато-золотистое; казалось, сверкало каждое его волоконце. У самой дальней стены стояли резные кресла из того же дерева.

Позади стола у стены громоздились два высоких камина. Какая сложная и тонкая работа, подумала Элири! Или всё это было создано с помощью силы? Рядом с одним из каминов вода тонкой струйкой бежала в каменную чашу. Девушка подошла ближе. На цепочке из серебряных звеньев всё ещё висела вырезанная из рога кружка. Элири наклонилась, внимательно вглядываясь в это сооружение. Вода накапливалась в чаше, но выходного отверстия не было. Откуда она стекала, куда уходила? Мягкий плеск заставил её ощутить жажду. Девушка взяла кружку, наполнила её, выпила и подняла приветственным жестом, обращённым к полутёмному залу. Была ли это просто игра воображения или и впрямь среди теней возникло какое-то ответное движение?

Элири решила, что не стоит спрашивать ни о чём. Она была уверена, что ей не собираются причинить вреда. А раз так, было бы невоспитанно задавать вопросы, с чем бы ей ни пришлось столкнуться. Она будет вежливой, как положено гостю, и подождёт, пока её пригласят туда, где туман.

Между тем девушка чувствовала сильный голод и усталость. Она вернулась к лошади, сняла с неё поклажу и внесла в зал. Распрягла лошадь и отпустила её пастись, ласково похлопав по крутому боку. Сноровисто разожгла огонь в одном из каминов и зажарила кролика на вертеле, который обнаружила тут же. Взглянув вверх, заметила крюк, свисающий как раз над пламенем. Ей доводилось слышать о таком. Обрадовавшись, она повесила кофейник на загнутый конец и подождала, пока закипит вода. Попила, прислонившись к каменной стене, и удовлетворённо вздохнула.

В седельных сумках, доставшихся ей от спутников Гери, нашлась связка высушенных листьев. Если их заварить кипятком, получалось что-то вроде травяного чая с освежающим лимонным привкусом. До кофе ему было далеко, конечно, но Элири никогда не сходила с ума по кофе. Этот лимонный чай был ей больше по вкусу. Она берегла чайные листья, но среди кустов снаружи уже успела заметить четыре или пять с такими же, судя по виду, листьями. Утром она проверит.

Её мысли обратились к Кинану. Что-то он поделывает? Хватает ли у него сил справляться с хозяйством? Она любила его, и всё же, когда время пришло, покинула, оставив в одиночестве. Конечно, таково было его собственное желание, и всё же жаль, что это случилось.

Но ведь он был воином и, значит, обладал правом выбирать, когда и где встретить свою смерть. Только бледнолицые отрицали право воина делать в этом смысле свой собственный выбор. Тащили человека в больницу, где он медленно умирал, переполняясь чувством горечи по мере того, как тело все больше и больше слабело. Фар Трейвелер тоже сделал свой выбор.. Он не захотел умирать на больничной койке, вдали от неба, от Матери-Земли, от запахов и звуков гор.

Элири припомнила его последние мгновенья. Это было здорово, по-настоящему здорово. Он умер, как и жил — на свежем воздухе, на свободе. Она зажала кулон в левой руке.

— Взгляни на меня сверху, родной мой человек. Я всегда, всегда буду любить тебя, и ты не забывай меня. Пусть здесь, на чужой стороне, твоя мудрость ведёт меня, как и прежде, как в том мире, который я оставила.

На мгновенье возникло ощущение ласкового прикосновения руки к волосам — точно так старик успокаивал её в те времена, когда Элири была совсем крошкой. Она почувствовала, что он рядом, что он тоже любит и помнит её, даже там, на небесных тропах, которыми теперь ходит. Девушка улеглась на раскатанную постель и заснула с улыбкой на губах. И если поутру она помнила не всё, что снилось ей этой ночью, то так, наверно, и должно было быть.

Ночью пошёл лёгкий дождь. Пока она спала, Кеплиан вошли в дом и теперь спокойно дремали под его прочной кровлей. «Это хорошее место, названая сестра, — сказала кобыла, как только Элири открыла глаза. — Здесь столько травы, что нам её не съесть никогда. Вода свежая, и Серые не смогут проникнуть через вход с рунами».

— А как насчёт Кеплиан? — поддразнивающим тоном спросила девушка, но кобыла явно не была настроена шутить.

«Думаю, некоторые жеребцы смогут пройти. Может быть, и некоторые кобылы, вот как я, к примеру. Жеребята, по-моему, пройдут все. Они невинны, на них пока не лежит печать Зла».

Элири задумалась над её словами.

— По-твоему, руны оценивают степень вины? Может быть, и так. Но ведь ты не совершила никакого зла, верно?

«Да, и всё же руны не сразу позволили мне пройти. Думаю, потому, что мы из тени. Только когда наши с тобой сознания соприкоснулись, сила, которая мешала мне, исчезла. — Потом она добавила уже мягче: — Хотелось бы мне знать, названая сестра, была ли наша встреча случайной? Если бы мы не стояли друг за друга, то неизвестно, что было бы с каждой. Я… Я испытываю к тебе такие чувства, каких не испытывала по отношению ни к кому из своих соплеменников. Ты для меня поистине названая сестра». — Она вопросительно и в то же время с надеждой смотрела на девушку.

— Я чувствую то же самое. — На мгновенье их взгляды встретились; серые глаза и, другие, сверкающие алым огнём, неотрывно смотрели друг на друга. Потом Элири негромко рассмеялась. — От всех этих разговоров у меня разыгрался аппетит. Пойду-ка я поищу хорошенькую жирненькую птичку, чтобы как-то справиться с ним.

Проходя мимо кобылы, она ласково погладила её. Тарна испытывала чувство глубокого удовлетворения — её названая сестра все понимала.

Дни мирно шли за днями. Друзья расслабились, спали, когда чувствовали усталость, ели, когда приходил голод. Время от времени Элири покидала каньон, чтобы поохотиться, хотя и не считала это обязательным. Здесь вполне хватало мелкой дичи, в случае осады или болезни с голоду она не умрёт.

Однако по мере того, как шло время, ими всё сильнее овладевало необъяснимое беспокойство. Хилан больше не нуждался в материнском молоке. Теперь он ел траву, которая в изобилии росла у него под копытами.

Прошло, наверно, несколько недель, когда Элири и Тарна внезапно ощутили притяжение со стороны внешнего мира. Они безмолвно посовещались и тут же начали действовать. Девушка подозвала свою послушную лошадку и торопливо взнуздала её.