Академия магического права. Брюнетка в осаде - Азалия Еремеева Страница 26

Несмотря на то, что заснуть я не могла долго, утром встала рано и решительно отмела все мрачные мысли. Сегодня — день церемонии «Юной Госпожи»! Мой первый официальный выход в Свет. Этого момента я ждала слишком долго, чтобы позволить чему-либо или кому-либо его испортить.

Проявив предусмотрительность, в Республиканский Дворец Церемоний я приехала за несколько часов до начала торжества. Очень уж не хотелось впоследствии стоять в пробке у входа и метаться в поисках выделенных апартаментов.

Со мной прибыли две работницы модного дома «Аггучини», где я еще летом заказала платье для церемонии «Юной Госпожи». Или, как неофициально называли это мероприятие — Бала Дебютанток. Девушкам предстояло проследить за нарядом, чтобы каждая складочка выглядела безупречно.

Почти следом прибыл и магистр Красоты Августин Олоридж. Он должен был помочь мне с прической и макияжем.

— О, Кара, моя прелестная бабочка, клянусь своим дипломом академии Красоты и Моды, ты сегодня засверкаешь, как никогда! — с порога торжественно пообещал он.

От решительного блеска глаз мужчины сердце тотчас на мгновение сжалось, а память услужливо напомнила о некоторых из творений мастера. Не зря магистр Олоридж был известен и как любитель эпатажа.

— Не переживай, — кажется, мои сомнения уловили. — Все будет и-де-аль-но!

— Что ж, доверюсь профессионалу, — с улыбкой кивнула я.

И начались мучения.

Как любил говорить магистр, истинную красоту надо выстрадать. Вот я и страдала. От горячих заклинаний, завивающих мои волосы в тугие струящиеся локоны. От бесконечных зажимов и шпилек, которыми мастер создавал очередной шедевр на моей голове. Чихала от пудры, секретный состав которой конкуренты магистра Олориджа пытались выведать уже на протяжении очень долгого времени.

Зачарованные кисточки, повинуясь приказам мастера, порхали вокруг моего лица, словно быстрокрылые бабочки. Под конец у меня даже тело затекло от долгого сидения, а кожа от тоников и кремов пылала жаром.

— С макияжем все, моя прелесть!

Едва услышав эти слова, я подскочила, но сразу была перехвачена под локоть.

— Потерпи еще немного, дорогая, — проворковал магистр Олоридж, а потом зычно крикнул в смежную комнату: — Несите платье!

Его зова, видимо, ждали уже давно. Не прошло и пары мгновений, как на пороге показались две модистки с моим нарядом в руках. А я в очередной раз убедилась, что сделала правильный выбор.

Ткань, лаская, скользнула по телу, после чего девушки быстро закрепили невидимые застежки и расправили ткань. И, взглянув в зеркало, я счастливо улыбнулась.

По неустановленным традициям бала «Юной Госпожи» дебютантки надевали платья светлых тонов. Но я решила, что глупо отказаться от цвета, который всегда считала своим коронным. Платье было пошито из алого атласа. Прямое, обманчиво строгое, с кружевной отделкой декольте и узкой юбкой в пол, оно подчеркивало все достоинства моей фигуры.

Макияж на лице казался удивительно прозрачным и незаметным, выделяя лишь глаза и контур губ. На щеках играл легкий румянец. Часть волос была собрана на затылке, несколько прядей спускались от висков, но основная масса тугих локонов струилась по спине.

— Вот теперь ты настоящая юная госпожа, Кара, — с какой-то сентиментальной ноткой в голосе, произнес магистр Олоридж. Но потом вдруг нахмурился и уточнил: — А где украшения?

— Отец должен принести, сказал, это сюрприз, — успокоила я, крутнувшись перед зеркалом.

— Что ж, в таком случае, надеюсь, он поторопится, потому что выходить уже скоро…

Прерывая магистра, раздался стук в дверь.

— Могу я войти? — послышался голос папы.

— Конечно, конечно! — тут же откликнулся Олоридж. — Только вас и ждем!

Отец шагнул в комнату и замер, гладя на меня.

— Вот моя девочка и выросла. Ты настоящая красавица. И очень похожа на свою маму, — тихо произнес он.

Глаза предательски защипало.

— Макияж, Кара! — тут же вполголоса напомнил магистр Олоридж. — От воды он становится плотнее.

Папа подошел ко мне, неся в руках большую шкатулку. А когда открыл, я тихонько ахнула. На золотистой подушечке лежал гарнитур, выполненный из кровавых слез — одних из самых дорогих камней в мире. Они светились даже в темноте, словно бы в каждом камне был заключен язычок неяркого пламени.

Подрагивающими пальцами я застегнула на шее колье из цепочки камней в почти незаметной оправе, с более крупным камнем, скользнувшим в декольте. Нежные капельки украсили уши. Маленькая тиара идеально дополнила прическу.

— Спасибо! — выдохнула я, обнимая отца.

Раздался переливчатый звон, возвещавший время сбора дебютанток с сопровождающими в главном зале.

— Ну что, пошли? — отец подал мне руку, и мы двинулись навстречу сегодняшнему волнительному вечеру.

— А ты участвовал в таком бале? — чувствуя, что начинаю нервничать, попыталась отвлечься я.

— Да. — С улыбкой ответил он.

— И кого сопровождал?

— Твою маму, — улыбка отца стала грустной. — За три дня до этого родители объявили о нашей помолвке, так что сопровождение мне полагалось по этикету.

— Ого! Вы уже тогда были знакомы? — удивилась я, замедляя шаг.

Очень уж хотелось послушать историю из молодости родителей. Отец говорил о прошлом очень редко и неохотно. Понимая, что ему больно вспоминать о маме, я обычно не решалась проявлять любопытство.

— Что ты, нет, конечно. — Папа отрицательно качнул головой. — Когда я закончил академию, твоя мама, как и ты сейчас, училась на четвертом курсе. Так что мы практически не общались до того момента. Я лишь мельком видел ее на приемах, которые изредка организовывали наши родители.

— Но при этом вот так вот взял и согласился жениться? — я недоверчиво посмотрела на него. — Зачем? Ты ведь уже имел право отказаться.

— Твоя мама была красавицей, детка. От таких не отказываются, — чуть прищурив глаза, словно вспоминая, сказал отец. — Так что против воли родителей я идти не стал. Хотя… признаюсь, вскоре ненадолго об этом пожалел.

— Почему? — интерес во мне все возрастал.

— Потому что уже через час знакомства мы разругались вдрызг, — папа хмыкнул. — А на балу шипели друг на друга все два первых танца.

— И что было дальше? — я уже сгорала от любопытства.