Аллоды. Большая игра - Дмитрий Янковский Страница 26

Проснулся Эльвин совершенно счастливым. Не просто довольным или удовлетворенным, а именно счастливым. Настолько, что не хотелось менять ничего, ровным счетом. Понятно было, что так не получится. Но даже это понимание не могло омрачить яркого, всепоглощающего счастья. Рядом, сложив крылья и свернувшись калачиком, мирно посапывала во сне Карина. На столе лежали остатки вчерашнего ужина, которых вполне хватало еще и на хороший завтрак.

Эльвин поймал себя на том, что вчерашняя идея о сдаче властям сегодня не кажется столь привлекательной и разумной. Скорее напротив. Но и уезжать одному, оставив Карину, не хотелось ни в каком виде. Попробовать ее уговорить ехать вместе? Она вроде обмолвилась о желании перебраться в Вольный Город. Почему нет? Эльвину теперь было все равно, на каком аллоде жить, только бы с ней.

– Давно не спишь? – поинтересовалась девушка, открыв глаза.

– Только проснулся. Еды осталось навалом.

– Это хорошо. Не надо никуда идти. Да и денег, если честно, почти не осталось.

– У меня есть, но не здесь, – сообщил Эльвин. – Дома. В тайнике.

– Тебе даже на улицу нельзя выходить, не то что домой соваться, – напомнила Карина. – Так что забудь.

– Почему забыть? Там приличная сумма! Хватит даже корабль зафрахтовать, хоть на самый край мира.

– На край мира корабли не ходят, – с нотками грусти заметила девушка. – А хотелось бы. Но все же я не дам тебе рисковать и идти за деньгами. Найдем другой способ выкрутиться.

– Зачем? Я скажу тебе, где живу, дам заклинание от замка, объясню, где тайник. Или ты тоже боишься?

– Я? Вот уж не боюсь я точно. Просто не ожидала, что ты такое предложишь незнакомке. Если там действительно прилично денег, то что мне мешает взять их, бросить тебя и свалить?

– Ничего не мешает. Но мне без разницы, – признался бывший капитан. – Если ты меня бросишь, то никакие деньги мне тебя не заменят.

– Если бы в твоих словах было чуть меньше пафоса, и бы с рыданиями бросилась к тебе на шею, – отшутилась Карина. – Ты влюбился, что ли?

– Не знаю… – Эльвин пожал плечами.

– Этого только нам сейчас не хватало. Давай оба попроще сделаем вид, а? Правда, незачем сейчас усложнять, итак все не просто.

– Я не усложняю. Я просто констатирую факт. Сообщаю, что меня не волнует, с деньгами ты сбежишь или без них.

– Не сбегу я никуда. – Девушка придвинулась и коротко поцеловала Эльвина в губы. – Выдавай свои пароли и явки. Деньги нам сейчас здорово могут помочь. Сколько там у тебя?

– Не знаю точно.

– Ну, хоть примерно!

Эльвин прикинул и назвал сумму, почти наугад. Он действительно не помнил, сколько крупных монет, отчеканенных на дальних аллодах Лиги, накопилось в его «коллекции». Но не мало – это точно.

– Позавтракаем, когда приду, – сообщила Карина.

Грациозно выгнувшись в свете, бьющем из окна, она натянула платье и выпорхнула на улицу, легкая и яркая, как солнечный луч. Эльвин тоже выбрался из-под одеяла, расправил крылья и несколько раз присел на гудящих от усталости ногах. Побегать вчера пришлось изрядно. С непривычки оно давало о себе знать.

Одевшись и нацепив пояс с кинжалом, он уселся за стол и погрузился в раздумья. Бегство вдвоем. На край мира. Эта идея все больше нравилась Эльвину, хотя и ясно было, что идеальным это вариант представлялся только в уме, до начала его претворения в жизнь. Ведь реальность – штука жесткая и способна разрушить любые воздушные замки.

Главную опасность, безусловно, представляли канийцы. Если они затеяли собственную игру, в противовес не только эльфам, но и всей Лиге, то ожидать от них можно чего угодно. Люди, отягощенные совестью и моралью, не устраивают подковерных игр за спинами союзников, а значит, не следовало ожидать и высокоморальных поступков.

Думая таким образом о канийцах, Эльвин даже не вспомнил, что начались его злоключения как раз с того, что именно эльфы решили скрыть важную информацию от союзников. Обвинить в аморальности сородичей никому из эльфов всерьез не пришло бы в голову.

Впрочем, несмотря на изредка проскальзывающие нотки недоверия между союзниками, Лига была очень крепким политическим образованием, и об нее, как о скалу, в брызги разбивались агрессивные выпады Империи. И именно это создавало баланс сил в мире, не позволяя одной из них смести другую, установив повсюду свои порядки. Но каждая стремилась именно к этому.

Игра, в центре которой оказался Эльвин, могла внести в Лигу зерно раздора. Потому что, если информация о новом хадаганском крейсере попадет в руки канийцев, они не только используют ее в своих, в первую очередь, интересах, но и не забудут очернить эльфов, обвинив их в сокрытии важной тайны. Одна мысль об этом заставляла Эльвина сжимать кулаки.

Как этого избежать? Один из способов лежал на поверхности – передать информацию непосредственно представителям Лиги, причем в такой обстановке, когда свидетелями такой передачи станут и эльфы, и канийцы, и гибберлинги.

К сожалению, на этом очевидном пути ожидали две трудности. Первая – как представить все в нужном свете, чтобы в глазах Лиги эльфы не выглядели предателями, умолчавшими о важных подробностях битвы в астрале. Вторая – как выйти на контакт именно с руководством Лиги, а не пытаться пробираться снизу доверху, делая себя удобной мишенью на каждом из шагов.

Как ни крути, а вторую проблему можно начинать решать только на столичном аллоде Кватох, находящемся под канийской юрисдикцией. Получалось, чтобы обойти в этой игре канийцев, надо оказаться в их логове, закрепиться там, а потом на их территории, по их правилам их обыграть. С учетом особого охранного режима, установленного в столице ради обеспечения безопасности, задача представлялась невыполнимой. Беглого арестанта там выловят очень быстро.

Впрочем, может, это как раз и выход. Сдаться властям, но не здесь, а на аллоде Кватох. С тем, чтобы привлечь к процессу все три стороны, представляющие Лигу.

Эльвин счел такой вариант вполне жизнеспособным и оставил его как рабочий, для последующего планирования.

Время шло, и Карина, в общем-то, должна была успеть вернуться, даже если бы забежала в пару лавок за чем-нибудь необходимым. Но ее не было. Эльвин эту мысль тщательно отгонял, но лезла она очень настойчиво.

«Зачем я вообще заговорил о деньгах?» – начал сокрушаться он вскоре.