Фебус. Ловец человеков - Дмитрий Старицкий Страница 26

Гриць появился к середине трапезы. Одетый, что характерно, не только во все целое, но и вполне нарядное, и что удивительно — обутый. Расстарался капудан, заглаживая свой промах. И когда только приказ успел отдать? Синие атласные шаровары, широкий красный пояс на два десятка раз обмота талии, низкие сапожки с острыми загнутыми носами почти без каблука из зеленого тисненого сафьяна и в отбеленной льняной рубахе. За поясом кинжал торчит, рукоятка медная с «ушами». Чисто попугай. Но по виду казака можно было понять, что обновками тот доволен.

Мамай сел на свободное место, не стесняясь, не чинясь, но и не хамя никому. Перекрестился и своим кинжальчиком спокойно стал баранину пластать, со вкусом обсасывая косточки.

Кстати, памятуя о том, что в Европах за столом все со своими ножами сидят, Хасан-эфенди расщедрился и каждому бывшему пленнику подарил серебряную ложку с ножом. Столовым таким ножичком со скругленным острием. Все одинаковые. Наверняка из товара гарнитур распатронил. Был бы это собственный, привычный, так всем бы эти куверты в пользование разложили, а так пришлось капудану эти едальные приборы бывшим рабам дарить.

Помня, что Мамай в языках ни в зуб ногой, я к нему Микала послал, встать за спиной и переводчиком поработать, если надо будет. А мою спину баклажановый Марк прикроет. Меня из-за него и не видно совсем.

— И вообще возьми над ним шефство, — посоветовал я парню.

— Что взять, сир? — округлил глаза раб.

— Опеку, — пояснил я непонятное слово. — Он же дикий совсем, обычаев наших не знает. Да и на баб падкий. Так ты его в рамках держи. А он у тебя охранником послужит для денежной сумки.

— Будет исполнено. — По лицу раба совсем не понять было, радуется он новому назначению или печалится. Однако приказ он выполнил расторопно.

А место Микала за моей спиной тут же занял Филипп, умудрившись даже Марка подвинуть.

Разговор за столом как-то не клеился, отвечали все односложно. И капудан даже растерялся немного, но быстро взял себя в руки и стал расписывать ужасы, которых мы в прошлый шторм избежали.

— …Слава аллаху, в этот раз наката не было, — завершил он сеанс «ужастика».

— Наката? — переспросил я.

— Да, ваше высочество, наката. Так местные моряки называют довольно злые короткие волны, которые после сильных штормов возбуждаются далеко в океане, но тем не менее доходят практически до всех уголков этих бискайских вод. В полное отсутствие ветра попасть в сильный накат очень отвратительно, идти вперед можно только на веслах, а если накат против судна, то еще и очень медленно. Иной накат может продолжаться несколько дней после шторма и выматывает всех гребцов. А если не грести, то может такой накат далеко снести корабль. Парусники без весел в такой накат здесь часто гибнут.

При подаче шербета и сладостей смотрящие с «вороньего гнезда» издали истошный вопль: «Корабль навстречу!» — и все повскакивали на ноги.

Я тут же приказал всем своим вооружиться и занять место по абордажному расписанию.

Филипп моментально рванулся за моим оружием в каюту.

Капудан, вероятнее всего, такие же команды отрывисто отдавал на своем гортанном сарацинском наречии.

Благостное протокольное мероприятие развалилось. Все торопливо готовились к бою, хотя всем было предельно ясно, что до реального сближения с вражеским кораблем пройдет еще немало времени. Но все выразили готовность к сражению.

Один Гриня так и сидел за дастарханом, спокойно наверстывая упущенное.

Тут я понял, что торопиться действительно не надо. Время еще есть. Даже завещание успею написать, если потребуется.

Согнав гуляющих по баку семейных моих мастеровых в трюм, вся моя ватага грудилась у шпирота, ощетинившись самым разнообразным заточенным железом.

Навстречу нам действительно шел большой когг без признаков национальной принадлежности. Но опаснее всего было то, что таких кораблей оказалось два. Второй до поры до времени был скрыт от нас парусом первого.

Топоча пятками по доскам палубы, меня у самого бака нагнал Филипп, уже полностью сам вооруженный, с моими пистолетами, шпагой, датой и снарягой в руках.

Я с помощью Марка быстро опоясался мечом, засунув дагу и даренные капуданом пистолеты за пояс.

Потом смерил взглядом оруженосца и приказал:

— Снимай!

— Что снимать?

— Котту с моим гербом снимай.

Напомню, что герб принца Вианского — это копия герба королевства Наварра, только опоясан по краю красной полосой, что на красной ткани котты совсем не заметно. Идти в бой я хотел не как пират, а как честный рыцарь под собственным стягом, которого у меня как раз и не было в наличии.

Дождался, когда дамуазо разоблачится и снова наденет на себя боевой пояс и перевязи, отдал ему следующее распоряжение:

— Неси эту гербовую котту капудану, пусть он ее вывесит на мачте.

Проводив взглядом убегающего на корму эскудеро, снял с пояса натруску и, укрепив ноги на слегка качающейся палубе, добавил пороха на пистолетные полки. Все, теперь я вооружен и очень опасен — в каждой руке по крупнокалиберному огнестрелу.

Кто на ны!

Хотя мандраж бьет не по-детски. Так я и не проверил возможности моего нового тела применительно к драке. Времени не нашел. Придется выпускать сидящего во мне берсерка, ничего не поделаешь: жить-то хочется.

Валлийцы, натянув на свои длинные луки тетивы, встали по обе стороны от шпирота, предоставив мне с бывшими узниками совести оборонять сам шпирот или же по нему бросаться на абордаж. Тут уж как получится.

Наши стрелки с арбалетами стали за их спинами, приготовившись стрелять вторым залпом.

По бортовым галереям протопали сарацины с луками, на ходу вздевая свои лямеллярные брони.

Я сам стоял за спинами своих бойцов, а за мной торчал Марк, с легкостью поигрывая страхолюдным скоттским топором и бросая по сторонам злые взгляды.

Литавры удвоили ритм гребцам, негры на веслах громко заорали какую-то ритмичную речовку, и галера, резко ускорившись, просто полетела над волной навстречу неведомым кораблям с полосатыми парусами.

Прибежал обратно раскрасневшийся Филипп и встал рядом, готовясь принять от меня разряженные пистолеты. Вот черт, пистолеты я так и не пристрелял как следует, такой вот я неорганизованный урод. Придется палить в толпу по принципу «на кого бог пошлет».

Но вот когда я увидел рядом с собой Микала с шотландским палашом в руке, то разозлился страшно.

— Где денежная сумка? — рыкнул ему.

— С Элен оставил в каюте, вместе с пистолетом и тесаком, — огрызнулся он. — Когда пираты доберутся до вашей каюты, деньги нам всем будут уже без надобности.

Именно огрызнулся раб, отстаивая свое право на участие в бою. Даже обязательное свое «сир» позабыл вставить.