Кровь и память - Фиона Макинтош Страница 26

Голос его смолк вдали — наверно, он с солдатами вышел из комнаты. К счастью, это пока не был настоящий обыск — солдаты проводили предварительный осмотр помещений монастыря.

— Они еще вернутся, — прошептал Пил.

— Мне интересно посмотреть, что они будут делать, — возразила Илена.

— Я обещал Якубу! — решительно затряс головой Пил.

Илена понимала: юноша прав. Солдаты явились сюда по ее душу. И если найдут, вряд ли ей дожить до того дня, когда она сможет отомстить Селимусу. Ею овладел ужас. И если ей суждено убежать отсюда живой, хотелось бы все-таки знать, что здесь происходит.

— Пил! — взмолилась она. — Вряд ли мы навлечем на себя большую опасность, чем та, что угрожает нам сейчас.

Юный монах покорно склонил голову, уступая ее воле.

— Мы можем подняться на малую башню, — предложил он.

Малая башня когда-то использовалась как особое место молитвы для тех братьев, которые временно выбрали для себя уединение. Ветхий пол там частично провалился еще несколько лет назад. Брат Якуб заявил, что находиться в ней опасно, и на башню повесили замок. А поскольку просьб разрешить уединение от братьев не поступало, то ремонт башни отложили до лучших времен.

— Мы проберемся туда довольно легко, — произнес Пил, хотя в голосе его и слышалось сомнение. — А оттуда нетрудно попасть в трот. Можно пройти черед сыроварню.

Он вылез из-под стола и помахал ей рукой, давая знак, что опасность миновала. Открыв крошечное оконце, они с трудом протиснулись в него — на их счастье, оба были худощавы, — после чего на цыпочках, стараясь ступать как можно тише, направились через небольшую площадку к башне. Но тут до них донеслись голоса.

— Живо! Сюда кто-то идет!

Они едва-едва успели юркнуть за дверь и, оказавшись в безопасности, прислонились к стене и какое-то время стояли так, пытаясь отдышаться, и прислушивались к топоту солдатских сапог по брусчатке двора.

Шаги приблизились к двери.

— Ты здесь проверял? — послышался чей-то голос.

Илена стояла ни жива, ни мертва от страха, вознося молитвы всемогущему Шарру, чтобы только их не нашли.

— Да, здесь никого нет. Одни развалины.

— Похоже на то. Припри-ка на всякий случай дверь бревном, чтобы никто не вздумал тут спрятаться. Да и наши парни будут знать, что тут уже проверено.

— Сию минуту.

Вскоре шаги сделались глуше. Илена посмотрела на побледневшего Пила. Только сейчас до нее дошло, какой он еще юный, совсем мальчишка. Лет пятнадцать, не больше, решила она, а уже готов рисковать своей жизнью ради нее. Значит, не к лицу ей самой дрожать от страха. Нужно быть сильной, хотя бы ради него.

Она взяла его руку и крепко пожала.

— Не волнуйся, мы как-нибудь выберемся отсюда, Пил. Поверь мне, — произнесла она и удивилась собственному голосу — столько в нем было спокойной уверенности. И задалась про себя вопросом, откуда вдруг в ней это мужество. Тотчас вспомнились слова брата Якуба о том, какие чудеса способен творить человеческий дух и что надежда — самое сильное оружие. Нет, никакая это не надежда, сказала она себе, откуда ей взяться, когда Элид и Уил мертвы. Скорее, это жажда мщения, вот что движет ей, вот что не дает пасть духом.

— Ну давай, веди меня, — шепнула она послушнику.

Тот нервно улыбнулся и, не отпуская ее руки, принялся подниматься по узкой винтовой лестнице. Воздух поступал в башню сквозь узкие бойницы в стенах, и Илена почувствовала, как ей в сердце закрадывается новый страх.

— Пил, тебе не кажется, что тянет дымом?

Юноша промолчал, продолжая подниматься по ступенькам. Дойдя до самого верха, он показал ей несколько полусгнивших балок.

— Будь осторожна, — предупредил он.

— А ты? — спросила она.

— Они избили нескольких братьев, — произнес он, и глаза его наполнились слезами. — Не думаю, что мне хочется вернуться назад.

Илена глубоко вздохнула. Ну как она могла быть такой наивной? Нет, это не легионеры. Настоящий легионер никогда не запятнает себя зверствами.

— Ты уверен, что это солдаты короля?

— У них с собой королевский штандарт.

— Не иначе как Селимус держит целую армию наемников, переодетых легионерами, — высказала она предположение. — Погоди, дай мне взглянуть.

Пил не стал спорить. Он показал ей, где лучше пройти. Илена без приключений преодолела небольшое пространство и, подойдя к бойнице, посмотрела вниз.

Услышав, как из ее горла вырвался сдавленный стон, Пил тотчас бросился к ней. Ему не надо было даже выглядывать в окно — его мир, мир, который он так любил, рушился на глазах. От ужаса Илена потеряла дар речи, но Пил по ее глазам понял, что это за дым, проникавший в узкие щели окон. Монастырь был охвачен пламенем.

Илена узнала некоторых братьев — они лежали в скорченных позах на земле в саду, а рядом с ними валялись их мотыги и лопаты. Смерть настигла их там же, где они трудились — никакого предупреждения, лишь удар мечом в живот. Другие, те, что лежали в лужах крови, судя по всему, пытались спастись, но были порублены на куски при попытке к бегству. У третьих в спине застряла стрела.

Узнав в одной из фигур брата Фарли, Илена в ужасе прикрыла руками рот. Монах был жив, но у него не было кистей рук, и он смотрел на истекающие кровью культи, не веря своим глазам. Как же теперь он будет отмерять свои чудодейственные снадобья, подумала Илена и тут же мысленно отругала себя за дурацкий вопрос. Еще несколько минут, и бедный брат Фарли умрет от кровопотери. Других братьев все еще пытали. В их толпе Илена разглядела крошечную фигурку брата Якуба. Он призывал братьев сохранять твердость духа, опасаясь, как бы кто-то из них не бросил в лицо налетчикам грубое слово. Одновременно он взывал к совести мучителей, умолял их во имя Всемогущего Шарра пощадить братьев.

Ему быстро заткнули рот — избили и пригвоздили к кресту. Глядя на его мучения, Илена поняла: даже если она сделает только одно, отомстит Селимусу, ее жизнь будет прожита не зря. Она подавила рвавшийся из горла крик. Как будто им было мало уже сотворенных зверств, мучители Якуба плеснули ему на тело какую-то темную жидкость и поднесли пылающий факел. В следующее мгновение крест был объят пламенем.

— Якуб! — прошептала Илена, не в силах более сдерживать себя.

Зажав уши ладонями, Пил плакал. И даже если он не видел тех ужасов, что творились сейчас в монастырском дворе, по ее лицу он все и так понял. Да и ей самой не было смысла следить за тем, что произойдет дальше, чтобы убедиться в простой истине: эти люди пришли сюда не за тем, чтобы найти ее, а чтобы убить. Им стало известно, что она пряталась за стенами монастыря, и теперь они мстили братьям за то, что те предоставили ей убежище, в надежде, что кто-то проявит малодушие и выдаст ее.

Но им ее не найти. Гибель ни в чем не повинных людей не только потрясла ее до глубины души, но и закалила дух. Илена поклялась, что сделает все для того, чтобы разоблачить коварство Селимуса.