Черная Кость. Книга третья. Алмазный трон - Руслан Мельников Страница 26

Пригнувшись, Бельгутай скользнул под древками. Привалился к кладке. Чтобы удержаться на ногах, схватился за подвернувшийся под руку выступ.

Выступ шевельнулся, подался вперед. Обратился в…

Щит!

Большой — почти в человеческий рост — прямоугольный щит выдвинулся из Стены. И не один! Вслед за частоколом из копий и алебард показался целый ряд таких же.

За щитом, в верхний край которого вцепилась его рука, Бельгутай увидел чешуйчатый шлем ханьского воина. И желтое лицо, перекошенное в крике.

Еще не осознавая до конца, что происходит, Бельгутай скорее инстинктивно, чем по велению разума, нанес через щит рубящий удар. Сабля ударила под шлем. Лезвие наискось рассекло выступившее из кладки лицо. Брызнула кровь.

«А ведь в стенах кровь не течет», — мелькнула нелепая мысль.

Сраженный ханец повалился обратно в кладку, из которой только что вышел.

Его место тут же занял другой воин. Из-за плеч щитоносцев снова ударили копья и алебарды. Бельгутай срубил саблей один крюкастый наконечник. Отклонил щитом другой. Увернулся от одного копья…

От второго не успел.

Удар. Сильный толчок в грудь… От верной смерти его спасли панцирные пластины и нагрудное зерцало. Но вражеское копье все же сбило Бельгутая с ног.

Он перекатился через спину назад. Снова вскочил на ноги. Отбиваясь саблей и прикрываясь щитом, попятился от Стены.

Выстоять под таким натиском было невозможно. Отступали все…

* * *

— Что это, князь? — ошарашено пробормотал Феодорлих.

— Вылазка, — хмуро бросил Угрим.

Тимофей удивленно воззрился на князя.

— Какая вылазка, урус?! — воскликнул Огадай. — Как?! В Стене нет ворот!

Угрим вздохнул:

— Видимо, тому, кто обрел власть над этой Стеной, ворота не нужны.

Наверное, так и было. Тимофей видел, как боевые порядки ханьских воинов попросту проходили сквозь глухой стенной пролет и сразу вступали в бой. Желтолицые бесермены просачивались через толстую кладку подобно бестелесным духам.

Однако призраками они не были.

Натиск врага казался неудержимым. Повалив лестницы, ханьцы уверенно теснили утративших строй латинян и татар. Защитники Стены шли ровными шеренгами. Разившие из-за больших щитов копья с лохматыми бунчуками, диковинные клевцы на крепких ратовищах, длинные двуручные секиры без обуха, но с широкими лезвиями не знали жалости.

А из Стены выходили все новые и новые ряды.

Под дождем из стрел завязалась вязкая рукопашная схватка. Угрим вскинул руки, творя волшбу. Но и ханьский чародей не бездействовал. Он колдовал тоже.

Темный холм и башню, на которой находился вражеский маг, соединила алая пульсирующая дуга. Два мага сейчас сдерживали друг друга, предоставив своим воинам самим вершить судьбу сражения под Длинной Стеной.

— Князь, нужно слать подмогу! — Феодорлих повернулся к Угриму. — Конница изменит ход битвы. Мои рыцари готовы к бою. Они разметают этих желтолицых дьяволов, как ворох старого тряпья!

— Не думаю, что это будет так просто, ваше величество, — сквозь зубы отозвался Угрим.

Князь не отводил глаз от поля боя и не прекращал выводить руками магические пассы.

— Если мои нукеры ударят с фланга… — вступил в разговор Огадай.

— Ударят, — невежливо оборвал его князь. — Непременно ударят, хан. Но только тогда, когда придет время.

— Почему ты медлишь, урус?! — вскипел Огадай. — Почему позволяешь напрасно гибнуть нашим людям?

— Их смерть не напрасна, — возразил Угрим, но, как показалось Тимофею, не был услышан.

— Почему не бросаешь в бой новые отряды? — заводился Огадай. — У нас еще полно сил! И сейчас самый подходящий момент для того, чтобы…

— Не самый, — холодно отрезал Угрим. — Чем больше из-за Стены выйдет народу, тем меньше вернется обратно. Это нам только на руку. К тому же, прежде чем вводить в бой резервы, я хочу знать, что предпримет враг. Подождем еще… Под Стеной еще достаточно воинов, чтобы измотать ханьцев.

Тимофей молча наблюдал за происходящим. Очень хотелось бы верить в правоту князя.

Жестокая сеча продолжалась. Выдвинувшийся вперед и растянувшийся в две линии строй генуэзских щитоносцев и фламандских копейщиков попытался остановить противника. Но смог лишь ненадолго задержать его. Преграда оказалась хлипкой и ненадежной.

Крюкастые клевцы обрушились сверху, через щиты, проламывая латинянские шлемы. И — ударили под щиты, словно серпы жнецов. Прошлись понизу, цепляя щитоносцев за ноги заточенной внутренней стороной крюков. Подрезая сухожилия. Опрокидывая неповоротливых латников на спину…

Стена латинянских щитов распалась. В образовавшиеся бреши вонзились копья и пики. Ханьские алебарды, напоминавшие широкие палаши на толстых ратовищах, поднимались и опускались и рубили, рубили… Копья, руки, головы…

Защитники Стены вскоре смяли сопротивление генуэзцев и фламандцев. Продвинулись дальше. Однако время было потеряно. Первый натиск ханьцев ослаб. Первый шок прошел.

Из задних рядов подтягивались швейцарцы, на ходу выстраивая плотный квадратный строй. «Как же он у них называется? Ах, да — баталия!» — вспомнил Тимофей.

Отступившие и перегруппировавшиеся ханские нукеры прикрыли союзников по флангам. К швейцарско-татарскому ядру постепенно подтягивались и другие отряды штурмующих.

Ряды ханьцев прогнулись, замедлили движение…

* * *

Горбатым мостом по ясному небу протянулась широкая полоса цвета крови. Потоки магической энергии волнами перекатывались над головами сражающихся, не касаясь их, не помогая и не препятствуя. Пока два колдуна мерялись силами, воины под Длинной Стеной занимались своим грязным делом.

Бельгутай бился в авангарде — впереди и чуть правее от высоких жилистых горцев с запада. Выстроенные живым квадратом, ощетинившиеся пиками и алебардами на длинных рукоятях, привычные к пешему строю, они под ритмичный стук небольших походных барабанов, слаженно выдвигались навстречу ханьцам.

И весьма кстати, между прочим. Прорубиться с саблей сквозь лес вражеских пик, крючьев и алебард оказалось сложно. Короткие татарские копья-жада тоже помогали в этом мало. Да и от стрел проку почти не было. Лучники могли достать противника только через передние ряды, уже бившиеся в рукопашной, что делало стрельбу малоэффективной. К тому же ханьцы умело укрывались за большими щитами с намалеванными головами драконов, а стрелки на Стене всячески поддерживали свою пехоту. Спешившиеся кочевники и плотный строй западных горцев, были для них великолепной мишенью. Летевшие сверху стрелы наносили не меньший урон, чем ханьские копья и алебарды. И с этим нужно было что-то делать.

Бельгутай вышел из боя, отступил, оценивая обстановку.