Владычица Жемчужины - Гейл Линдс Страница 26

Вскоре Мазли привел Риану и ее спутниц в узкий коридор, где отвратительно пахло испорченной едой, немытыми телами и отчаянием. Клайвен уселся на пороге небольшой каморки в дальнем конце коридора.

— Сюда, — позвала Элеана и вошла первой.

В каморке было очень чисто, но пусто, как в тюремной камере. Уличный свет бледным квадратом падал сквозь маленькое высокое окошко в покрытой пятнами стене. От кундалианской бронзовой лампы исходило теплое сияние и какой-то сложный аромат. На полу лежал вытертый коррушский ковер, на котором сидел худой как щепка старик.

— Сагиира! — закричала Элеана, бросаясь старику на шею.

— Девочка моя! — Жесткое лицо старика расплылось в улыбке. — Я так давно тебя не видел, равно как и все твои друзья! — Он расцеловал Элеану в обе щеки. — Они опасались худшего, но я продолжал верить!

— Конечно же, ты верил! — смеялась молодая женщина. — Только не говори, что не следил за мной!

— Дорогая, ты слишком хорошо меня знаешь! — Сагиира покачал головой. — То, что я делаю, может быть очень опасно.

— А что конкретно ты делаешь? — вмешалась Тигпен.

— Пресвятая Миина! — воскликнул Сагиира. — Как тебя зовут, раппа?

Элеана познакомила Тигпен и Сагииру.

Старик кивнул.

— Что же касается моей работы… — Он вытянул правую руку. Шестой палец был черным как ночь.

— Соромиант! — вырвалось у Рианы.

Тигпен отскочила, страшно оскалившись.

— Ты завела нас в логово соромианта, Элеана! Зачем?

Сагиира развел руками.

— Послушай, Тигпен, если регент узнает о моем существовании, то точно попытается упечь за решетку. Так что моя жизнь в ваших руках. Хотя правитель и его прихвостни волнуют меня меньше всего. Темная Лига гораздо опаснее.

Однако Тигпен не успокоилась.

— Любой соромиант…

Риана наклонилась и погладила блестящую шерсть раппы.

— Ты уже забыла Миннума?

— Ее можно понять, — проговорил Сагиира, — ведь раппы веками подвергались гонениям.

— Подлизываешься? — мрачно спросила Тигпен.

Старик снисходительно улыбнулся. Гости уселись на ковер, и он угостил их сладким напитком из глиняного кувшина.

— В последнее время членов Темной Лиги интересует только одно, — объявил Сагиира, передавая потрескавшиеся кубки с напитком, — яд-камни.

— Почему? — спросила Риана.

Сагиира посмотрел на нее сквозь стекло кубка. На узком лице выделялись влажные миндалевидные глаза.

— Каким бы ни был ответ, он не сулит ничего хорошего, — проворчала Тигпен.

— Раппа права. Членам Темной Лиги удалось найти потерянные камни — восемь из девяти. Теперь они отчаянно разыскивают последний.

— Спаси нас, Миина! — Усы раппы нервно задергались. — Говорила же я Джийан! Предупреждала! Но во всем, что касается тебя, коротышечка, она настоящая клуша! Какой смысл скрывать от тебя ужасы окружающего мира? Уж лучше как следует подготовить к тому, что может случиться!

Сагиира рассмеялся сухим, дребезжащим смехом.

— Святая Миина, ты такая пессимистка!

— Пессимизм помогает выжить, — пробормотала Тигпен. — Так утверждал мой отец, а уж он знал, что говорит.

— Зачем им девять яд-камней? — не понимала Риана.

— Скорее всего они хотят использовать их энергию, чтобы увеличить свою власть. Точнее сказать пока трудно.

— А если помешать им найти девятый?

— Тогда у них ничего не выйдет. Камни опасны и по одному, но тогда сила каждого из них слаба и рассеяна. Если сложить вместе все девять, то действие стабилизируется, и его можно направить на конкретный объект.

— Как и средство обороны За Хара-ата.

Сагиира смотрел на Риану сквозь стекло кубка.

— Я не говорил, что это оружие.

— Можно было и не говорить.

— Ты знаешь, где девятый камень?

Лицо Сагииры сморщилось, как старый стручок.

— Я знаю, где он был. В руинах За Хара-ата, где ему самое место! От него столько проблем! Только он исчез, и Темная Лига знает об этом не хуже, чем я. Правда, ни мне, ни им не известно, кто вывез его из За Хара-ата и где он сейчас. — Сагиира взглянул на посетительниц. — Перейдем к делу. Не нужно быть соромиантом, чтобы догадаться, что вы пришли за помощью. Чем могу быть полезен?

— Нам нужно в пещеру под регентским дворцом… — начала Риана, когда ее прервало громкое рычание Мазли.

Сагиира наклонил голову, прислушиваясь.

— Непрошеные гости.

— Кхагггуны? — испугалась Элеана.

— И да, и нет. — Сагиира прикрыл глаза, и девушки увидели, как трепещут тонкие синеватые веки. — Регент Стогггул и его хааар-кэутский сатрап. Они идут сюда. Нужно прятаться, по дороге я расскажу то, что вы хотели узнать.

— Не самое безопасное место, особенно для вас, — проговорил хааар-кэутский сатрап.

— Я охотился за этими беглянками большую часть прошлого года, — прорычал Курган Стогггул. — И ты меня не остановишь. Я их поймаю, перв-капитан Квенн.

— И все же осторожность не повредит. — Квенн держал на поводке огромного лохматого пса, который обнюхивал одну хижину за другой. Одновременно перв-капитан вооружился портативной ионной пушкой.

Курган ценил педантичность Квенна, но втайне считал, что за ней скрываются отсутствие воображения и мелочность.

— Не знал, что столько кундалиан живут в этих крысиных норах.

— Насколько я понимаю, — заметил регент, — им здесь довольно уютно. — Он смотрел, как с собачьего языка капает слюна. — Кто его дрессировал?

— Отставной кхагггун по имени Тонг, регент. Его ищейки очень умные и верные.

— Надеюсь, пес не подведет.

— Уну найдет беглянок.

— У собак есть имена? — сморщился Курган. — Это уж слишком, Квенн.

— Вы не любите животных, регент?

— Нисколько, — ответил Курган. — Никто не знает, что у них на уме.

— Все очень просто. — Перв-капитан вошел в вонючую лачугу справа по улице в то время как Уну терзал ее несчастных обитателей. — Собаки ничем не отличаются от кхагггунов, — продолжал Квенн уже в коридоре. — Они не любят агрессию и страх, зато обожают награды. И еще им нужна твердая рука. — Наклонив голову, перв-капитан шел по сырому коридору. — Кстати о твердой руке. Регент, не всем нравится новый звезд-адмирал.

— Так или иначе кхагггунам придется подчиниться железной воле Иина Меннуса, перв-капитан Квенн. — Курган пристально следил за псом, который немало его раздражал. — Перемены просто необходимы. Кхагггуны разболтались, они только и делают, что пререкаются между собой. Типично баскирское стяжательство их не красит.