Электрический идол - Кэти Роберт Страница 26

Я много раз видел дом Деметры снаружи, и у меня есть план пентхауса, в котором она живет с дочерьми,– как и планы домов всех людей, которые могут стать мишенью матери. И все же войти в вестибюль – совсем другое дело. Я насчитываю полдюжины тщательно замаскированных сотрудников службы безопасности, а значит, на всей территории, скорее всего, находится еще полдюжины, если не больше. Деметра не рискует, хотя она не из тех, кто любит лишний раз напоминать гостям о присутствии охраны.

Возможно, она волнуется за дочерей.

В другой ситуации сотрудники службы безопасности стали бы источником раздражения, но сейчас играют нам на руку. Моя мать не нанесет удар здесь, не пришлет своих людей. Лишний риск без особой выгоды. Пока мы в этом здании, Психея в безопасности, и я могу немного расслабиться.

Она проходит мимо центральных лифтов и идет по короткому коридору. Прижимает ладонь к панели возле лифта, и через мгновение она загорается зеленым цветом. Интересно. Двери открываются, и Психея заходит в кабину.

–Я соберу чемодан, но нужно, чтобы ты вынес еще кое-что из вещей.

Любопытство хватает меня за горло. Ее соцсети выглядят очень непринужденно. Я с этой хренью вообще не связываюсь, но даже я знаю: чем естественнее все выглядит, тем больше усилий требует. И я вот-вот загляну за кулисы.

Это не должно иметь значения. Я намерен воспользоваться преимуществом, которое нам дает ее умение представить миру привлекательную историю. И точка. Когда увидел, как она создавала тот наш «спонтанный» снимок в моей кровати, это стало для меня открытием. Она действовала с целеустремленностью и сосредоточенностью, которую считаю крайне сексуальной, и сделано все было с помощью пары ламп и мобильного телефона. Хочу посмотреть, как она работает, когда в ее распоряжении есть все нужные приспособления.

Держу пари, Психея была совершенно искренна в ту ночь, когда нас впервые сфотографировали вместе, но убедительный вымысел для Олимпа она создает с иной искренностью. И Олимп этот вымысел принимает. Я проверяю телефон. Количество лайков на нашей фотографии перевалило за миллион, а еще нет и полудня. Она и правда великолепна в своем деле.

Двери лифта открываются в неожиданно уютном фойе. Стены выкрашены в темно-зеленый цвет, что должно вызывать гнетущее впечатление, но они, как ни странно, создают привлекательную гармонию в сочетании со светло-серой плиткой на полу. В фойе стоит несколько предметов мебели, которые словно приглашают гостей присесть и поболтать: два кресла с высокими спинками и сдержанным цветочным принтом на обивке и длинный стол из темного дерева с множеством выдвижных ящиков. В гребаном фойе.

Дальше расположена гостиная. Яркие стены, светлые полы и мебель, которая выглядит уютно. На кофейном столике, стоящем в центре между длинным диваном и парой кресел, разбросано несколько книг: художественные произведения с помятыми от чтения корешками. Легко представить, как Психея лежит на диване с книгой в руках и отдыхает в кругу семьи.

Это место похоже на дом.

Как непривычно.

Моя мать использует гостиную как зону для приема гостей, поэтому, пока я рос, запрещала, чтобы я проводил там свободное время. Для этого есть спальни – личное пространство, где можно спрятаться за закрытой дверью. Мать не переставала играть даже в относительном уединении под крышей нашего дома. От меня ожидали того же.

Мне хочется найти предлог походить по дому Психеи, но она ведет меня по лестнице с парящими ступенями, и перспектива увидеть ее комнату затмевает все остальное. Если дочери Деметры считают весь пентхаус личным пространством, что покажет еще более личное пространство Психеи?

Я резко останавливаюсь в коридоре второго этажа. Психея делает несколько шагов и только когда осознает, что я не следую за ней, тоже останавливается. Оборачивается, издав нетерпеливый вздох.

–Понимаю, что искушение подсмотреть почти нестерпимо, но не отставай, пожалуйста. У нас мало времени.

Она права, но, похоже, разум меня покинул. Я смотрю на фотографии, развешанные на стенах. Конечно, скомпонованы они искусно, но это личные фотографии. Постановочные снимки в больших рамках, на которых запечатлена Психея с тремя сестрами в тщательно подобранных нарядах, начиная с ранних лет и до недавнего времени. Все они интересны, но мой взгляд цепляют спонтанные снимки в рамках поменьше.

Психея и Персефона с заплетенными в косички волосами обнимают друг друга за плечи, а у Психеи недостает передних зубов.

Юная Каллисто держит в руках рыбину почти с себя размером, на ее лице застыла радостная, искренняя улыбка.

Все четыре девчонки в костюмах. Эвридика – фея. Каллисто – рыцарь. Персефона – ангел. А Психея – принцесса.