Проклятье старой ведьмы - Михаил Бабкин Страница 26

Дверь оказалась такой же, как в пещере Каника.

Высокая, двустворчатая, золотая – так ее описал Шутик. Ему, конечно, было виднее. Потому как сам Тим ничего не видел, ни зги. Рукой – да, потрогал, металл холодил пальцы; нащупал тонкую линию стыка дверных створок: действительно, дверь. Запертая. Помимо всего, оказалось, что в стене не одна, а целых семь золотых дверей! Далеко отстоящие друг от друга, они цепочкой тянулись вдоль озерного берега.

– Ладно, – сказал Бонифаций, когда они вернулись к серебряной статуе, – погуляли и хватит. Двери нам ничем помочь не могут и открывать я их не стал бы, даже если б мог. Не зря этот дракон здесь поставлен, ох не зря! Опять же, невидимый глаз на потолке… Пусть волшебники с ними разбираются, не наше это дело, такие двери взламывать. Вдруг кнопку какую тайную нажмем или чего другое натворим. Ни к чему оно, вовсе ни к чему!

Шут важно покивал, Тим тоже согласился с Боней – угукнул с высоты. Тимыч лежал сейчас на драконьем крыле и усиленно пытался разглядеть на далеком потолке невидимый глаз, однако ничего не высматривалось, одна сплошная темнота. Бонифаций гоголем разгуливал внизу, вслух разрабатывая план переправы через озеро: Шут внимал ему, часто кивая головой. Что-то там в Бонином удалом монологе говорилось о плотах, понтонных мостах, катамаранах – Тим не слушал. Ему стало скучно валяться на холодном крыле и, недолго думая, он пополз по драконьей шее ближе к пламени. Шея оказалась вовсе не скользкой, в крупных чешуйках, об которые удобно упирались Тимкины ноги в мягких сапожках. Тимыч упорно полз вверх и наконец огонь оказался рядом. Факел горящего газа вблизи шипел оглушительно, как гремучий водопад; Тим оседлал драконью голову, представил себе, что он летит на быстром крылатом ящере сквозь грозу, вспышки молний, град и злой дождь.

– Но-о! – завопил мальчик, лихо стуча пятками по острым скулам и плоским открытым глазам дракона. – Вперед, Серебряный! – Он ухватился руками за твердые блестящие усы, как за руль велосипеда. – Мы им покажем, где раки зимуют! Гей-гей!

По правой ноге Тима, по каблуку, что-то ощутимо стукнуло. Тим глянул вниз: толстое серебристое веко закрыло незрячий глаз статуи. Дракон моргнул, словно отгоняя от себя назойливую муху.

– Вай-ай! – Тим поехал по гладкой голове, все быстрей кренясь вправо. – Мама! Падаю!

Руки его разомкнулись, соскользнули с усов, впустую схватили воздух. Пламя заплясало в Тимкиных глазах, мелькнуло вытянутое лицо Хозяйственного – в ушах мальчика зашумел ветер.

– Убился! – взвизгнул Тим и упал. С изрядной высоты упал, часа два летел, так ему показалось. И со всего разгона врезался во что-то мягкое, пухлое. Мягкое громко взвизгнуло и стало жестким, холодным.

– Бр-р, – Тимка сел, обхватил голову руками, – убился. Точно, убился.

– Нет, живой. Шута вот только немного зашиб, а так ничего, живой. – Бонифаций, расставив ноги и сложив руки на груди, недовольно смотрел на Тимку сверху вниз. – Скалолаз он, видите ли. Покоритель вершин. Мальчик-летальчик. Скажи Шуту спасибо, успел он под тебя нырнуть.

– Спасибо, – Тим закрутил головой, – Шутик, ты где?

– Под тобой он, бедняга, – вздохнул рыцарь. – Хотел я из него плот надувной смастерить, чтобы через озеро, значит, а теперь… Э-эх! – Боня с досадой махнул рукой. Тимыч вскочил: действительно, под ним лежал сдутый Шутик. Маленький, жалкий, с выпученными от натуги глазами и с отклеенным клапаном. Тим расстроенно скатал Шута в трубочку и засунул его в сумку вместе с целым насосиком.

– Ты зачем к нему на башку полез? – возмущенно спросил Бонифаций, не меняя позы. – В воду сигануть решил, что ли? Или бабочкой себя вообразил, а? Они-то на огонь в темноте охотно летят, бабочки эти. Но не мальчики же! Что теперь делать будем, не знаю, честное слово. Хорошо хоть насос не раздавил. Это ты молодец, постарался… Выберемся отсюда – починю Шута. Если, конечно, теперь выберемся. Придется ждать, когда Каник нам свет включит. Да-с.

Тим чувствовал себя очень виноватым. Таким виноватым, что даже про драконий глаз, который моргнул, рассказывать не стал, не до того нынче. Возможно, ему просто показалось… Примерещилось. Нет, в любом случае Боню сейчас лучше не трогать, совсем озвереет!