Игра на понижение - Михаил Луговой Страница 26

– Мне все понятно, – кивнул Имам. – Садитесь, господин Ланир. Шехзад, я вижу, что недостатком фантазии ваши подчиненные не страдают. Многотысячетонный космический паром с термоядерным реактором на борту, захваченный террористами, – это сильно. Американцы, пожалуй, передумают и разбомбят нам Эр-Рияд!

Джалили ухмыльнулся. Двадцатилетней давности история с сооружением в Эр-Рияде монумента Усаме бен Ладену вызвала международный скандал такой силы, что тогдашний североамериканский президент грозился бомбардировкой. Монумент на родине героя в результате остался, но не увидеть аналогий между террористическим актом сентября две тысячи первого и тем, что предлагал Ланир, было невозможно. Последовал новый вопрос:

– А как вы собираетесь проникнуть на борт космического корабля? Возьмете его на абордаж? Поверит ли кто-то, что террористы, обладая такими возможностями, всего лишь угоняют паром?

– А мы не станем брать корабль на абордаж. Технология отработана – к моменту захвата я и мои люди уже будем на борту.

– Да? – удивился Имам. – Но как? Впрочем, это уже не мое дело. Скажите лучше, что вы будете делать, если экипаж парома откажется садиться на Ал-Субайх? Ведь ваши люди вряд ли смогут управиться с посадкой самостоятельно?

– Это невозможно, – снисходительно пояснил Ланир. – Впрочем, мы подстрахуемся и здесь. В самом крайнем случае я сделаю все, чтобы паром упал на территорию нашей страны. Радиоактивное заражение при разрушении термоядерного реактора минимально, а кутриттер, как нам известно, структура исключительной прочности и, скорее всего, останется неповрежденной.

Наступила долгая пауза. В руках у Имама непонятно откуда появились четки.

– Ну, что же, – сказал он наконец. – Приятно, когда люди готовы стать шахидами или пожертвовать жизнью за страну, как вы, господин Ланир. Но задумывался ли ты, Шехзад, к каким международным последствиям приведет эта операция?

– Да, хазрат, – кивнул Джалили. – То, что инопланетные технологии окажутся в руках у исламского мира, не понравится никому. Но и сделать с нами они ничего не смогут – сейчас не первая половина века, чтобы грозить санкциями. В самом крайнем случае нас попытаются исключить из Лунного проекта, что само по себе дело не быстрое и сложное. Даже если это удастся, игра стоит свеч. Наибольших протестов следует ожидать от России, однако это ситуативная реакция, вызванная обострением обстановки в Туркмении. Но в данном случае… – Джалили подумал и внезапно закончил поговоркой, – …близкий враг лучше далекого друга.

– Жаждущий разбивает кувшин, – усмехнулся в ответ Имам. – Через три недели в Баку открывается международная конференция по Туркмении. Не слишком ли ты торопишься, Шехзад? Ваша операция может ее сорвать, и тогда война неизбежна. Военные советуют избегать провокаций.

– Военные тупы, война и так неизбежна, – проворчал Джалили. – Демилитаризованная зона между войсками – фикция. Суверенитет этой территории тоже не более чем фикция. А русские продолжают перебрасывать на Устюрт дополнительные подразделения. Регулярный анализ сетевого трафика показывает ухудшение отношения русских к нашей стране. Они не признают Туркмению мухафазой. Либо северная Туркмения станет частью нашей страны, либо достанется Российскому союзу. Наемники из «Глобал секьюрити», которым мы платим за удержание этой территории, доставили наконец своих боевых роботов. Пусть уж лучше сейчас…

– Ладно, – подвел итог Имам. – Я принимаю вашу сторону, и да ниспошлет мне Аллах мудрости. Начинайте действовать, но будьте готовы к тому, что если обстоятельства изменятся, я отзову свое решение в любой момент.

Он встал, давая понять, что аудиенция окончена. Джалили и Ланир поднялись следом и повернулись к выходу.

– Кстати, – донеслось до них сзади. – Ваша операция имеет название?

– «Хайка» [15], – ответил Джалили.

Они проделали обратный путь теми же лифтами и коридорами. Когда машина вырвалась из кондиционированной гаражной прохлады на улицы просыпающегося города, Ланир поразился произошедшей вокруг перемене. Цвета вокруг словно исчезли, точнее, приглушились почти до полного исчезновения, будто невидимый великан выплеснул на пейзаж ведро серой краски. Но в этой скучной серости окружающее приобрело неестественную четкость линий и недостижимую в реальности глубину и стереоскопичность. Это был эффект имплантата. Не получив конкретных указаний владельца, но уловив повышение уровня гормонов в крови, он включил процессор обработки изображения и теперь накладывал на идущие в зрительные доли мозга сигналы обработанную информацию. Теперь в затылке было холодно. Ланир прикрыл глаза, заставляя отключиться настырный аппарат. Незачем впустую тратить его ресурс, слишком давно он позволил вшить себе под затылочную кость этого серебристого паучка и слишком привык к его постоянному там присутствию. Привык настолько, что, когда он исчерпает свой ресурс и прекратит работу, не окажется ли окружающий Ланира мир лишь бессмысленным нагромождением цветовых пятен, в окружении которых его личность распадется в считаные минуты? Такие случаи бывали. Стать вечным пациентом Мекян аль-раатлык [16], благоустроенного хосписа под Басрой, где добрый персонал заботится о своих впавших в растительное состояние подопечных, грозило каждому из бойцов Магавира, носившему в голове имплантат первых серий, если он, конечно, не становился шахидом до того, как это устройство откажет.

– Что-то вы неважно выглядите, Ицхак, – насмешливо произнес шеф, искоса поглядывая на специального агента. – Может быть, вам стоит остаться на Земле? Все-таки вы никогда не проводили операций в пространстве. Пошлем кого-то более молодого.

– Никто не проводил, – не открывая глаз, откликнулся Ланир. – Но от нас потребуются не специальные навыки, а, скорее, актерские данные, чтобы не раскрыть себя раньше времени. Мне и моим ребятам не сможет противостоять никто из экипажа и пассажиров парома, даже если мы окажемся без оружия.

– Оружие у вас будет, – заверил его Джалили. – Я позабочусь об этом. Вам останется лишь взять его в руки. Однако груз могут сопровождать.

– В самом неблагоприятном случае два человека, – откликнулся спецагент, открывая глаза. – А скорее один. С большой долей вероятности безоружный и не ожидающий никакой опасности на борту.

Ему наконец удалось справиться с имплантатом, и теперь он чувствовал прилив бодрости, как всегда перед ответственным заданием. Машина свернула с шестой кольцевой магистрали к аэропорту.

– У меня будет для тебя еще один сюрприз, – небрежно бросил Джалили, когда они проехали через распахнутые ворота на взлетное поле. – От меня лично. Ты смотрел данные на экипаж? Есть вероятность, что командиром корабля окажется наш человек.

– Омид Танвир? Зачем тогда нужна вся операция? – удивился Ланир. – Просто прикажите ему посадить паром на Ал-Субайх.

– Он обычный человек, истинный мусульманин. Сочувствует нашим целям, но не следует требовать от него слишком многого, – покачал головой разведчик. – Настоящие цели операции должны быть от него скрыты. Все, на что мы можем рассчитывать с его стороны, – это сотрудничество с тем, кто назовет ему пароль. Так что задача будет более простой, чем мы думаем. Кого хочешь взять с собой?