Главный день - Владислав Конюшевский Страница 26

М-да… Поэтому родственники собирают деньги кланами и тейпами, после чего пропихивают своего человека на нужное место. Ну а он вложенные финансы быстренько отбивает. Как может. Так что от обычных бандитствующих абреков региональную полицию отличает вовсе не служение закону, а то, что во время слегка завуалированных поборов, переходящих в откровенные грабежи, они надежно защищены погонами и действующим законодательством.

А из этого следует, что если в момент потрошения колонны с «Лендровером» я увижу транспорт с бело-черной полосой, надписью «полиция» и украшенный гербом, то привечать его надо не стрельбой перед капотом, а работой из гранатомета. Кстати, насчет гранатомета — вон та пара деревьев мне может сильно помешать, поэтому надо перейти еще чуть ниже и правее. Сменив позицию, я опять огляделся и остался вполне доволен. Ну вот, то что надо! Теперь если что — не облажаюсь.

Поймав себя на этой мысли, внутренне удивился. Надо же — готовлюсь к первому в жизни бою, а мандража никакого нет. Перевозбуждения, к слову сказать, тоже нет. Спокойно рассуждаю, спокойно прикидываю варианты. Прямо как на учениях. И единственная забота — как бы не оплошать и не подвести мужиков.

Правда, долго самолюбованием заниматься не получилось, так как минут через пять в наушнике рации послышался длинный тоновый сигнал. Оппа! Это Цыган дает знать, что в пределах видимости появилась ожидаемая колонна. Значит, вот-вот все начнется, и я из простого наблюдателя превращусь в действующее лицо. К слову сказать, весьма мокрое действующее лицо, так как снегодождь не прекращается ни на минуту, и мох на валунах напитался водой, словно губка. Угу, хорошая такая губка, с ледяной корочкой. Но ведь что интересно: еще несколько секунд назад мерз, а сейчас — аж пар пошел. Даже пальцы на руках потеплели.

Порадовавшись этому факту и напряженно прислушиваясь к тому, что происходит по ту сторону горки, я продолжал неотрывно следить за дорогой. Но с моей стороны машин не было, лишь сверху по нарастающей надвигался шум двигателей. А потом (это просто фантастика какая-то) буквально на мгновение наступила оглушительная тишина. Кажется, даже крупа, сыплющаяся с неба, зависла в воздухе, прекратив свое монотонное шуршание. Буквально тут же в наушнике раздался спокойный голос командира:

— Работаем.

И эта тишина взорвалась грохотом разрыва. Следом послышалось еще два взрыва, и я даже отсюда услыхал, как взвизгнули в воздухе разлетающиеся ролики сработавших «монок». А поверх этой какофонии наложились уверенная работа «Печенега» да сухие, отчетливые выстрелы снайперской винтовки Чижа. Стрельба длилась совсем недолго, после чего за холмом вспыхнуло зарево и раздавшийся «бабах» показал, что «Шмель» тащили не зря.

А потом стало тихо. Надо же, как быстро сработали! И в ответ почти никто не стрелял. Так — буквально несколько очередей из пары автоматов… Противники наверняка даже не успели сообразить, что же случилось. Но чем дольше длилась тишина, тем активнее у меня в заднице шевелилось огромное шило, которое так и подталкивало рвануть на гребень холма и посмотреть, что же творится с той стороны. Только приказ есть приказ, поэтому оставался на месте, поглядывая то на дорогу, то на часы и мысленно рисуя картину происходящего. По звукам приблизительно было понятно, что сначала Ивлев из гранатомета расхерачил «Бардак». Тот в ответ и пикнуть не успел. Богдан стал обрабатывать «Шишигу», а Чиж привел в действие обе «МОН-50», после чего переключился на «Лендровер». Но из грузовика или «ленда» кто-то успел вывалиться и открыл ответный огонь. Кстати, этот шустрик, скорее всего, выскочил из «шестьдесят шестого», поэтому его безжалостно накрыли огнеметом. С джипом бы такой номер не прошел, так как после работы «Шмеля» ни пленного, ни документов мы бы не получили…

Секунды тянулись невыносимо медленно, и я, поглядывая то на часы, то на пустую дорогу, уже прикидывал, что через пару минут можно отходить к точке сбора, но вдруг с той стороны холма послышались взрыв и глухие хлопки пистолета. Все перекрыл винтовочный выстрел, а в наушнике раздался голос Чижа:

— Волк, внимание, один из джипа рванул в твою сторону! Я его не достаю! — И еще через секунду: — Осторожнее, эта падла шустрая очень. Он, похоже, Февраля положил!

Фигассе! Как это — положил? От этого известия я обалдел, но уточнять времени не было, поэтому, оставив свою мокрую позицию возле валунов, со всей возможной скоростью рванул на вершину холма. А когда выскочил (даже ни разу не поскользнувшись), то почти сразу увидел мелькающего между по-зимнему черными стволами человека в темно-зеленой куртке. Он пер почти точно на меня, только смотрел больше назад, чем вперед, поэтому пока не замечал угрозы. Встав на колено, я сначала взял на прицел быстро приближающуюся фигуру но, вспомнив приказ насчет взятия «языка», сплюнул и, прикинув, в каком месте этот ухарь будет переваливать горку, переместился туда.

А когда до тяжело дышащего беглеца оставалось шагов десять, привстал, дал короткую очередь ему под ноги и завопил:

— Стоять! Бросить оружие!

Нет, конечно, можно было подпустить поближе, героическим прыжком выскочить из-за угла и молодецким ударом ошандарашить супостата. Только загвоздка была в том, что углов здесь не было. Да и деревья ближе к вершине сходили на нет, превращаясь в жидкие кустики. А самое главное — у него был зажатый в руке пистолет, и если я начну из себя изображать Ван Дамма, то вполне могу схлопотать пулю. По ногам стрелять? Угу, сейчас! В этом случае придется неходячую тушу тащить до «уазика» через все эти горы и пригорки. Причем на себе. Так что лучше уж отсюда, из-за камушка его шугану. Увидев направленный почти в упор ствол, никуда этот хмырь не денется. Поднимет лапки как миленький.

Но мужик оказался вовсе не из трусливых, так как не впал в ступор от неожиданности, а, матюгнувшись по-английски, резво кувыркнулся вправо, при этом успев стрельнуть в меня из пистолета. Действительно — падла! Ну если ты так, тогда — получай!

Выдернув из разгрузки РГД, я запулил ее чуть в сторону от предполагаемого местонахождения противника. Так, чтобы напугать, но не зацепить. А потом, привстав после взрыва и найдя глазами ярко выделяющуюся на фоне присыпанной снегом упавшей листвы зеленую куртку, кинул еще одну гранату. На этот раз прицельно и довольно точно, но не выдергивая кольца. И сам рванулся следом за ней.

Как и предполагалось, англоговорящая сволочь нервы имела не из титана и, услыхав, что возле него шлепнулось что-то явно взрывоопасное, просто оттолкнувшись всем телом от земли, скакнул в сторону и замер, прикрыв голову руками. Вот по этой голове, в три секунды преодолев разделяющее нас расстояние, я и пробил, как по футбольному мячу. Враг, находясь в предчувствии близкого «бабаха», мое приближение прозевал, поэтому даже не сопротивлялся, лишь всхлипнул от удара и обмяк. А я, сноровисто подобрав выпавшее из его руки оружие, на секунду задумался: чем же лежащего вязать? У меня ни шнура ни даже бечевки не было. Но потом просто выдернул ремень из брюк ворога и решил задачу.

Заодно быстренько его обыскал, найдя телефон, американский паспорт, портмоне (с удостоверением «Central Intelligence Agency» и жетоном), кобуру для пистолета, в кармашке которой лежал запасной магазин, початую упаковку «Orbit», коммуникатор, три кредитки, толстенькую пачку баксов, связку ключей и прочую мелочь, обычно таскаемую в карманах. Кстати, что интересно — в паспорте и удостоверении была фотография одного и того же человека, но вот имена стояли разные. По общегражданским документам этот хмырь был Эдвином Вудхаймером, а вот в цэрэушной ксиве он же назывался Майклом Пирком. Самое смешное, что две кредитки из трех соответствовали этим именам. А вот на третьей, лежащей в отдельном кармашке, вообще значилась принадлежность к какому-то Алексу Керри. Ну это ничего, разберемся ху из ху…