Незваная невеста - Ольга Иванова Страница 26

Светлые волосы, разметавашиеся по алому шелку… Они, наверное, такие мягкие на ощупь. В голубых, как полуденное небо, глазах хочется утонуть. Манящие, чуть приоткрытые губы дразнят. С них срывается легкий вдох и непонятные звуки чужеродного языка. Нет, ему нельзя с ней разговаривать, он здесь не для этого. Не для этого. 

– Замолчи, – он резко обрывает ее и все-таки накрывает губы поцелуем. И уже не важно, что они – поцелуи – тоже под запретом.

Геральда выбило из сна в одно мгновение, точно удар поддых, и он резко сел на постели. За окном уже рассвело, и, обнаружив это, ноэр-ран испытал злость на самого себя: проспал! А это всегда дурной знак – день точно не задастся. Еще и этот бал, будь он проклят…

Геральд потер лицо, прогоняя остатки сна и любые воспоминания о нем. Он ненавидел, когда ему снилась та ночь. Ночь, о которой следовало забыть тотчас, когда он покинул ритуальный зал. Однако в последние дни Геральд все чаще возвращался к ней в мыслях. Его гложила неясная тревога, смута. А удручающие новости из некоторых провинций только усугубляли сомнения, что в нем бродили. И сегодня за завтраком Ламин принес очередное неприятное известие:

– На востоке после сильнейших ливневых дождей река Крея вышла из берегов, затоплены все близлежащие деревни, и даже часть Динтерия.

– Чем же мы так разгневали богов? – вздохнула Фаэлина, которая в эту минуту также находилась подле своих племянников. – То засуха, то потоп…

– Это должно скоро прекратиться, – раздраженно отозвался Санар, комкая салфетку. – Да и чем мы могли вызвать гнев богов, если у нас уже и нирина-ган есть!

По спине Геральда пробежал холодок, а Фаэлина, выдержав задумчивую паузу, осторожно поинтересовалась у Санара:

– А вы точно нашли того ребенка?

– О чем ты? – ноэр-ган окинул ее тяжелым взглядом.

– Ну, мало ли… Перепутали детей… – Фаэлина заговорила уже примиряющим тоном. – Анна точно рождена от виетты?

– Конечно. Как можно в этом сомневаться? – Санар раздражался все больше.

– Нирина-ган – чистейшая охана, нира, – встрял Ламин. – И перепутать ее с каким-то другим ребенком было невозможно. К тому же изымать дитя из его мира всегда отправляются жрецы, а им для определения дара и принадлежности к оханам нет необходимости использовать даже артефакты. Но если вы сомневаетесь и в моих словах, то можете напрямую спросить обо всем у Гейта, нашего верховного жреца.

– Гейт? – Фаэлина вздернула бровь. – Верховный жрец уже он? А где же Роуллен?

– Уважаемый Роуллен ушел на заслуженный покой уже пятый год как, нира, – советник склонил голову.

– Надо же… – протянула тетушка со вздохом. – Неужели я так давно не была в столице. Столько пропустила…

– Я сам поговорю с Гейтом, – Геральд поспешил подняться из-за стола. – Но я, как и Санар, уверен, что ошибки с нириной никакой нет.

Он старался вести себя спокойно, не выдавая своей истинной тревоги, а вот к верховному жрецу вознамерился отправиться немедленно. У него к нему также назрели вопросы.

Верховный жрец Гейт сменил своего предшественника в совсем молодом для столь ответственной должности возрасте, и если бы не карминовые с золотом одеяния, его вполне можно было спутать с кем-нибудь из храмовников. Геральд нашел Гейта в зале Всех богов, где он заканчивал утренние ритуалы.

– Ноэр-ран, – жрец поклонился Геральду.

– Приветствую, жрец, – отозвался тот. – Необходимо поговорить наедине. Думаю, вы догадываетесь, о чем.

Гейт на доли секунд стал напряженным, щека его нервно дернулась, но он быстро вернул себе привычное спокойствие.

– Конечно, ноэр-ран, прошу, – жрец показал на дверь за алтарем.

Помещение это, служившее Гейту чем-то вроде кабинета, Геральд хорошо знал, не раз захаживая сюда: аскетичная обстановка, из которой выделялся лишь шкаф, полный свитков и книг. Гейт закрыл дверь на замок, и Геральд сразу задал свой вопрос:

– Нирина-ган… Вы уверены, что она рождена одной из девяти виетт? А не той, десятой…

– Поймите, ноэр-ран, уверенным полностью ни в чем никогда быть нельзя, – быстро, с нотками волнения, заговорил Гейт. – Но шанс ничтожно мал. Настолько мал, что я бы не стал тревожиться по этому поводу. Я же уже объяснял, что даже забеременеть шанс у той, десятой, был совсем мизерный. Как погрешность, понимаете?

– Погрешность, говорите? – рыкнул Геральд. – Теперь уже погрешность? Тогда вы клялись, что никаких последствий не будет. Я позволил себя втянуть во все это лишь с подобным условием: никаких последствий!  – теперь же вынужден хранить вашу тайну. Однако… – он сделал шаг к жрецу, угрожающе прищурившись. – На империю одно за другим валятся бедствия, и у некоторых уже начинают зреть сомнения насчет нирины-ган, призванной защищать нас от тех самых бед. Пока такое предположение делают только члены нашей семьи, но что если слухи расползутся дальше? У вас есть, чем оправдать все это, верховный жрец?

– Бывает, защита нирины-ган начинает действовать не сразу, нужно время, чтобы она набрала силы, открылась, – отозвался Гейт, отступая и вжимая голову в плечи.

– Предлагаете подождать? – тон Геральда оставался все таким же жестким и недоверчивым.

– Да, ноэр-ран, да, – жрец энергично кивнул. – Давайте подождем.

– Подождем. Немного, – Геральд распрямил плечи и сцепил руки за спиной. – Но если в ближайшее время ничего не изменится… Пеняйте на себя.

***

– Оно просто великолепно! – охала Рамина, бегая вокруг платья, которое мне предстояло надеть сегодня на бал.

– Это надо же…– с придыханием вторила ей Тина. – Сам ноэр-ган подарил!

– Да ладно, раскудахтались, – ворчливо осекла их Вирга. – Знаете же, что он всем невестам разослал наряды в подарок. Традиция такая.

– И все равно оно прекрасно, – Тина приложила ладони к щекам.

Платье и правда было невероятно красивым: открытые плечи, расшитый лиф и ниспадающая шелковой розово-золотой волной юбка. Оно было похоже на рассветное небо: такое же сочное в красках, но при этом нежное, покрыто легкой туманной дымкой. Интересно, ноэр-ган выбирал его сам или же это за него делал кто-то иной, например, Фаэлина? Допускаю, что он даже не знал, кому какое платье достанется, однако в мой вкус вышло однозначное попадание. И если раньше я думала о бале как о повинности и неизбежности, то теперь даже захотелось поскорее на него попасть, облачившись в этот наряд.

Время за всеми приготовлениями пролетело быстро – и вот я уже спускаюсь по главной лестнице в бальный зал.