Четвертый принц - Екатерина Бакулина Страница 26

Обижаться Рейнардо умел очень правдоподобно. Если бы Хена не знала заранее, она бы поверила. Не переигрывал, но так красноречиво отводил глаза, словно ему неловко смотреть, он страдает.

– Из-за тебя мне пришлось предать своих, – говорил он, когда их могли слышать наверняка. – Как мне теперь отцу в глаза смотреть?

– Но разве я виновата? Я поехала сюда за тобой, потому что тебе нужна была поддержка! Ты сам этого хотел! А что теперь будет со мной, ты думал? Мне страшно!

У него дрожал подбородок.

Хена старалась побольше молчать, потому что в своих способностях актерской игры уверена не была. Вдруг ляпнет что-то не то, они заподозрят. Или скорее – не так. Она была уверена в словах, которые нужно говорить, но не была уверена в том, что все будет выглядеть правильно. Стала просто избегать разговоров.

Но как-то само собой выходило, что теперь и она обижалась на него не меньше. «Это из-за тебя со мной сделали такое! Из-за тебя меня убьют».

Игра, казалось бы, но…

Чем больше говоришь вслух, тем больше начинаешь верить. Глупо, конечно, но… Из-за него. В какой-то момент Хена поняла, что начинает его бояться. В смысле, не то чтобы бояться по-настоящему, но относиться насторожено. Не безобидный краснеющий мальчик, а колдун, знающий куда больше, чем говорит. Мальчика она понимала… а магия – такая вещь, от которой простым людям лучше держаться подальше.

Но иногда, проснувшись утром, она видела его спящим рядом… серьезно поджатые губы во сне, нахмуренные брови… ему снилось что-то не слишком хорошее. Но проснувшись, увидев Хену, он всегда улыбался.

А иногда, просыпаясь позже, она видела, как он сидит рядом, с лютней в руках, беззвучно касаясь струн, шевеля губами. Поет? Вся музыка лишь в его голове… холодный серый дождь в его глазах, свинцовые тучи и дикий ветер… но где-то за этими тучами прячется солнце. Это все песни, которые он пел…

Видя, что она проснулась, он улыбался ей так тепло, от души, что у Хены сжималось сердце. Словно они друзья или даже… Но вот так, просыпаясь рядом, важно помнить, что он принц, а она далеко не принцесса.

Главное, не привязываться к нему.

И вообще, это только работа, которую нужно выполнить и…

Их мелкие показные ссоры помогали сохранять дистанцию.

Но ссориться окончательно нельзя, Хена должна оставаться рядом. Поэтому изредка они ходили гулять вместе, но разговоры толком не клеились. Хена сама не знала, нужны ли эти пустые разговоры? Вслух строить планы на побег опасно, да и преждевременно. Военных тонкостей и признаков, по которым можно понять, что ждать недолго – Хена не знала.

Она отлично помнила, что главное – не сболтнуть лишнего, их могли подслушивать в любой момент. И даже если точно никак не могли, от этой осторожности невозможно отделаться. Лучше молчать, ей платят не за болтовню.

Первая волна ужаса прошла и осталась… рутина. Долгая серая повседневность, когда нужно постоянно следить за тем, что говоришь, что делаешь, нужно постоянно помнить о чужих глазах, которые следят за тобой. Это изматывало.

Правда, после признаний Рейнардо на них мало обращали внимания. Нет, глаз не спускали, но и не трогали. Это давало ложное ощущение безопасности, того, что все закончилось… Но самое главное впереди.

Почти три недели прошло так, день за днем, и все похожи один на другой.

Целыми днями Рейнардо читал, бренчал на своей лютне, гулял по саду. Казалось, ему и не сложно, он готов хоть полжизни провести так. Хена изнывала от безделья.

Иногда принц Керуш звал Рейнардо на прогулки и тот уходил, иногда брал с собой Хену, иногда нет… что толку ее брать, она вечно плелась в хвосте, рядом с принцами ей не место. Все чаще Рейрандо оставлял Хену одну.

Хена и сама стала чаще выходить на улицу в одиночку, гулять в парке и… в разных местах. Конечно, за крепостные стены ее не выпускали, она пробовала. Пыталась пройти днем, открыто. Охрана вставала на ее пути, жестами и окриками на кетхарском требовала вернуться. Хена раза три пыталась, с разной охраной. Не вышло.

Хорошо, пусть так. Она и не ждала, что ее пропустят, но не проверить не могла.

Наверно, при желании можно было бы подкупить кого-то из слуг, поставщиков еды или кого-то еще, спрятаться в повозке, между тюками, и выбраться за стены. Хена даже уже прикидывала, с кем можно договориться. Даже строила глазки одному парню, который возил свежее молоко на кухню, но дальше попытки перекинуться парой слов – он на кетхарском, она на тартахенском, Хена не заходила. Рано еще. Пусть будут наметки на будущее, но пока рано. Выбравшись в город, она может не успеть вернуться вовремя, ее будут искать. Будь Хена одна – она бы сбежала. Но она не может бросить Рейнардо.