Битва Ведьмака - Джозеф Дилейни Страница 26

— Тогда отдай ключ!

— Он мне нужен, чтобы отпереть дверь…

— Ясное дело, нужен! Так отопри и брось на лужайку, а я подберу.

— Давай-ка я оставлю тебе и посох. Отец Стокс все еще слаб, мне придется спускать его по лестнице, и палка только помешает. Все еще было светло, и я не рассчитывал встретить Тибба, а для Вюрмальд у меня имелась серебряная цепь. Если же я промахнусь, останутся еще соль и железные опилки.

Алиса скривилась, беря у меня посох. Ей было неприятно прикасаться к рябине.

Я осторожно подошел и приложил к двери ухо — ни звука. Замок тихонько щелкнул. Я высоко поднял ключ, показывая его Алисе, и бросил в сторону кустов. Он упал в траву совсем рядом с девочкой. Потом я очень осторожно вошел внутрь и затворил за собой дверь — замок снова щелкнул. Около минуты я внимательно прислушивался.

Убедившись, что все тихо, я пошел по коридору к лестнице, затем остановился, отвязал серебряную цепь и намотал ее на левое запястье. Я был готов к встрече с Вюрмальд.

Поднимаясь по ступеням, я ненадолго замирал каждый раз, когда под ногами скрипела половица. Вот и лестничная площадка. Еще десять шагов, и я окажусь в комнате отца Стокса.

Я прокрался по коридору, открыл дверь и вошел внутрь. Тяжелые занавески снова были задернуты, но даже в темноте я разглядел очертания священника.

— Отец Стокс!

Ответа не последовало. Я откинул шторы, вернулся к постели и… Сердце зачастило.

Отец Стокс был мертв — рот широко раскрыт, невидящие глаза смотрят в потолок. Однако он умер не из-за Тибба. Из груди торчала рукоятка кинжала.

Я одновременно почувствовал боль и ужас, мысли бешено проносились в голове. Я был уверен, что до наступления темноты отец Стокс в безопасности. Не следовало оставлять его! Неужели Вюрмальд заколола священника? Кровь на рубашке, казалось, натекла из раны. Может, домоправительница пыталась скрыть, что Тибб пил кровь? Но как она надеялась выйти сухой из воды?

Пока я оцепенело стоял над телом бедного отца Стокса, за моей спиной кто-то вошел в комнату. Захваченный врасплох, я быстро повернулся. К моему смятению, это оказалась Вюрмальд. Она вперила в меня злобный взгляд и еле заметно улыбнулась. Однако я уже отвел назад левую руку с цепью и, хотя нервничал, был уверен в собственных силах, вспоминая последнюю тренировку с Ведьмаком. Тогда я все сто раз попал в цель.

Миг спустя я швырнул бы цепь в ведьму, но, к моему изумлению, в дверном проеме возникла еще одна фигура. Это был господин Ноуэлл, судья, и его лицо выражало явное неодобрение.

— Вот он, вор и убийца! — злорадно воскликнула Вюрмальд. — Гляньте только на кровь на его рубашке и на предмет в левой руке. Это серебро, если я не ошибаюсь…

Я уставился на нее, не в силах произнести ни слова; «вор» и «убийца» вихрем пронеслись в голове.

— Откуда у тебя серебряная цепь, мальчик? — требовательно спросил Ноуэлл.

— Она моя, — растерялся я. — Мне ее подарила мама.

— По-моему, ты родом из фермерской семьи? — сказал он, хмуро разглядывая меня. — Советую придумать более убедительное объяснение. Трудно представить, чтобы жене фермера принадлежала такая ценная вещь.

— Дело обстоит следующим образом, господин Ноуэлл, — заявила Вюрмальд. — Посреди ночи я услышала в вашем кабинете шум, спустилась и спугнула его. В противном случае потери были бы гораздо значительнее. Он взломал шкаф и подбирался к драгоценностям вашей покойной супруги. Однако мальчишка сбежал, удрал в ночь, как настоящий преступник. Я поднялась наверх, чтобы рассказать о происшествии отцу Стоксу, и обнаружила бедного священника зарезанным в своей постели, с ножом в сердце. А теперь, не удовлетворившись убийством и кражей серебряной цепи, воришка прокрался в ваш дом, чтобы еще чем-нибудь поживиться.

Какой же я дурак! Мне даже в голову не приходило, что Вюрмальд убьет отца Стокса и свалит вину на меня. Не успел я произнести ни слова, как Ноуэлл шагнул вперед, схватил меня за плечо и сорвал с руки цепь.

— Не трать время на оправдания! — воскликнул он вне себя от ярости. — Мы с госпожой Вюрмальд видели, как ты и твоя сообщница обходили здание. Мои люди обыскивают парк — далеко она не уйдет. Еще до конца месяца вас обоих повесят в Кастере!

Сердце упало. Теперь я понял: домоправительница околдовала Ноуэлла, и он верил каждому ее слову. Без сомнения, она сама взломала шкаф и украла драгоценности. Однако обвинять ее действительно бесполезно. Какой смысл говорить Ноуэллу правду, если он не верит в ведьм?

— Я не вор и не убийца, — сказал я. — Я пришел на Пендл, преследуя грабителей, которые не только украли сундуки, но и похитили моих родных.

— Не волнуйся, с этим я разберусь. Есть ли в твоих словах хоть доля правды, выяснится очень скоро. Обитатели крепости Малкин слишком долго издевались над законом, и на этот раз я доведу дело до суда. Сообщники они тебе или это случай «вор против вора», мы выясним. Я долго убеждал военных приехать сюда, и завтра все, кого обнаружат в башне, в цепях отправятся в Кастер на допрос. И ты тоже, под охраной! Теперь выверни карманы. Посмотрим, что ты еще украл.

Что мне оставалось делать? Вместо драгоценностей на пол посыпались железные опилки и соль. Гнев Ноуэлла сменился недоумением, и я испугался, как бы он не обыскал меня и не нашел на шее ключи. Вюрмальд холодно улыбнулась, и на мгновение лицо судьи утратило всякое выражение, но потом он снова обрел решимость. Ноуэлл отвел меня вниз, в служебные помещения, и запер в маленькой камере, которую обычно использовал констебль. Без своего особого ключа я не мог рассчитывать выбраться. Ноуэлл забрал цепь, посох остался у Алисы. Я снова был беззащитен.

Что касается Алисы, я не сомневался, что она унюхала людей судьи и сбежала еще до того, как они подошли близко. Это хорошо. Плохо другое — теперь она вряд ли решится освободить меня. Слишком опасно. И без меня ей не спасти Джека. Приближалась полночь — предельный срок, установленный Вюрмальд. Если к этому времени домоправительница не получит ключи, то отдаст Джека, Элли и Мэри в руки мучительницы Грималкин. Мысль об этом была невыносима.

Однако пока Алиса свободна, у меня есть слабая надежда спастись. Если не сегодня, то завтра она постарается сделать все, что в ее силах, — при условии, что я доживу до рассвета. Ночью Вюрмальд наверняка придет и потребует ключи; или, хуже того, пошлет за ними Тибба.

Чуть позднее, когда я лежал в темноте камеры, в замке повернулся ключ. Я вскочил и бросился в дальний угол. Может, это Алиса?

К моему разочарованию и смятению, вошла Вюрмальд со свечой в руке и закрыла за собой дверь. Я смотрел на пышные юбки и думал, нет ли под ними Тибба.

— Ситуация скверная, но не безнадежная, — тускло улыбнулась она. — Все еще можно поправить. Для этого требуется одно — ключи от сундуков. Отдай их мне — и завтра вечером со своими родными отправишься домой…

— Ага, преследуемый как убийца. Теперь, возможно, я никогда не вернусь на ферму.