Три глотка волшебного напитка - Наталья Мазуркевич Страница 26

– …по случаю прибытия гостей из Азарлена. Шери, ты меня слушаешь?

Недовольный голос принца вырвал меня из раздумий. Пришлось открывать глаза, чтобы убедить Ардена в моем полнейшем внимании.

– Слушаю, – кивнула я, потягиваясь.

Целителям пришлось расписаться в своем бессилии, и под натиском Ардена меня вернули в привычные покои. Но запретили, будь они неладны, прогулки, прописав покой и постельный режим. Против последнего мы с принцем выступили единым фронтом, а потому я гордо восседала в кресле, а Арден слонялся по гостиной и жаловался на судьбу, отца, старшего брата, камердинера и других людей и нелюдей, чинящих ему препятствия на пути к вольной жизни.

– И о чем я говорил?

Арден обессиленно рухнул в соседнее кресло.

– О приеме, который устраивает ваша матушка, леди Лориет, по случаю прибытия высоких гостей. Думаешь, тебя туда отправят?

– Конечно, – раздраженно выдохнул юноша и, натянув на лицо противную улыбочку, гнусаво процитировал: – Не встретить гостей – оскорбить их своим пренебрежением. Не вам, ваше высочество, попирать вековые традиции.

Последнее слово Арден уже выплевывал, не в силах выдержать манеру своего наставника. Последнего, лорда Даржана, мне посчастливилось видеть лишь однажды. Увы, почтенный, убеленный сединами старец не мог сказать того же: при виде меня лорду поплохело, и Саеру пришлось срочно вмешаться, чтобы не оставить его высочество без учителя этикета. А я даже сказать ничего не успела, только вспотевший лоб ладонью вытерла.

– Спустишься на два пролета и обрадуешь публику изящным извержением обеда, – хмыкнув, предложила я, за что была бита запущенной в мою сторону подушкой. Маленькой, декоративной, вышитой лично ее величеством, если верить словам принесшей ее фрейлины.

– Я никогда так не поступлю! – пылко возразил мне Арден. – Это же дворец. Мне проделки пятнадцатилетней давности припоминают, а ты предлагаешь так опозориться! Кто ты после этого?

Я промолчала, выразительно глядя на принца. Арден смутился, поняв, что сморозил глупость. Еще бы, это для него мое присутствие было лекарством, а для меня – повинностью. Пусть хорошо оплачиваемой (пока лишь на бумаге), но повинностью, время которой играло против меня же, стремясь превратить временное явление в постоянное.

– Прости, – повинился принц. – Я забылся.

Я кивнула, не бросаясь опровергать слова собеседника. Возможно, остальные и пытались утешить принца, но не я. Как бы он ни желал обратного. Мне за лесть не платили, а вылететь из дворца вообще было моей всем известной мечтой.

– Я больше не буду, – пообещал Арден, пытаясь перехватить мой взгляд. Сам он изображал такое раскаяние, что будь у меня совесть – поедом бы уже грызла, но нет.

– Клянись, – предложила я. – Тогда поверю.

– Мне запрещено клясться, – покаялся принц. – Первое правило рода. Клятвы раздает лишь глава, но от отца я их никогда не слышал. Как и от брата. Ему, как наследнику, тоже можно, если в интересах семьи. – Арден замолчал, но надолго его не хватило: – Не хочу я на этот прием!

– Не хоти, – разрешила я и демонстративно прикрыла уши. – О твоем нежелании уже все осведомлены. Не удивлюсь, если и гости с порога услышат.

– Скандал будет, – сипло выдал принц, убавив звук.

– Будет, – спокойно согласилась я и зевнула. Жалобы принца утомляли, а ничем другим его присутствие не сопровождалось. С чего бы ни начался визит, заканчивался он бурными воплями о несправедливости жизни. – Ты сам его и спровоцируешь.

– Шери, ты на чьей стороне? – с подозрением вопросил юноша, подаваясь вперед и с укором тыча пальцем в мою сторону.

– На своей, – буркнула я и поднялась, уходя из-под наведенного на меня карающего перста. Арден, не будь дурак, вскочил следом, готовясь меня ловить, если вдруг в сторону поведет.

– Успокойся. Уже не упаду, – отмахнулась я. – Тело достаточно восстановилось.

– Жаль, – простонал Арден и, не дожидаясь, пока будет бит, пояснил: – Если ты в состоянии посидеть на стуле и постоять немного, ничто нас не спасет. Потому готовься лицезреть почтенную публику. О тебе уже много слухов ходит, придворные ждут официального представления.

– В каком качестве?

Арден промолчал, виновато отведя взгляд. Да уж, удружили. Быть лекарством для принца или подружкой принца – любой из вариантов чреват неприятностями. Но если в первом случае убивать будут с чувством вины, то во втором – с полным на то правом: должна была знать, куда лезла.

– Мы можем прийти по отдельности? – поинтересовалась я и переступила через порог, оказываясь на балконе. Нет, мне вовсе не претило дышать спертым обжигающим воздухом столицы, но каждый раз, как я оказывалась здесь, в покоях появлялся или Саер, или сам Валиар, а кто как не последний требовался для решения моей проблемы?

Облокотившись о перила, я замерла в ожидании. Арден, чтобы не скучать в одиночестве, последовал за мной. Зря. Едва кто-либо появится – его тут же отправят восвояси: вести просветительские беседы с неразумным духом в моем лице предпочитали без свидетелей. Да и я избегала откровений: младший принц, пусть и производил порой приятное впечатление, вряд ли сумел бы удержать что-то в тайне.

Время едва перевалило за полдень, а потому солнце нещадно припекало. Кожа быстро отозвалась на обилие тепла и света и покраснела. Еще чуть-чуть, и зудеть начнет.

– Наверное, тебе не стоит выходить, – задумчиво протянул Арден, раскрывая лежавший ранее мертвым грузом бумажный зонт. – Держи.

Зонт оказался настолько легким, что, проникни сквозь защитный полог хоть легкий ветерок, его мгновенно бы унесло. Да и гладкая трость не способствовала надежному захвату. Абсолютно бесполезная вещица для севера или того же Триера.