Сотня свадеб и другие (не) приятности - Анни Кос Страница 26

— Нет, конечно!

Огромная стеклянная дверь послушно выпустила нас в зимнюю ночь. Колкий синий снег, освещенный луной, мерцал и переливался. Заиндевевшие деревья сплетали тонкое ветвистое кружево на фоне совершенно чернильного неба. Я застыла, пораженная ночной тишиной и величием природы, позабыв, что должна бы начать превращаться в сосульку уже сейчас.

— Тут так красиво, — обернулась я к Амадо — и чуть не взвизгнула от неожиданности.

Дракон, оказывается, успел отойти в сторону и обернуться здоровенным крылатым динозавром. Совсем, как на картинках: черный, чешуйчатый, длинная шея, шипастый хвост, лапы с когтями, голова, увенчанная несколькими видами острых наростов, похожих на рожки, и усеянная зубами пасть.

Амадо осторожно опустил голову, нависнув надо мной. Жутковато, особенно при развитом воображении. Хоть бы не сожрал, мало ли, вдруг в этой ипостаси у него животные инстинкты сильнее разума? Я зажмурилась. Однако чешуйчатая морда слегка коснулась моей макушки и тут же отстранилась.

— Залезайте на крыло, — раздался знакомый баритон в моей голове. — В этом облике мне легче общаться мысленно. Строение гортани иное, а связки слишком грубые — половину дворца рыком разбужу.

— Н-на крыло? А может, ну его? Потом как-нибудь п-полетаем?

Светящийся зеленый глаз резко приблизился, и вся драконья физиономия приобрела весьма укоризненный вид.

— Ла-а-адно! — сдалась я. Дракон опустил крыло к самой земле и я принялась карабкаться вверх. — А как держаться?

— Садитесь на гребень. У основания шеи нет опасных шипов, но зато найдутся удобные углубления, похожие на седло у лошади. По поводу всего остального не беспокойтесь, я прослежу, чтобы вы даже на виражах и в пике не выпали.

— В каком еще пике?

Но было поздно, Амадо прильнул к земле всем телом, широченные крылья ударили воздух — и дракон без разбега прянул ввысь.

Сердце ухнуло в пятки, желудок, наоборот, подскочил к горлу. И хорошо, иначе я бы точно завизжала самым непристойным образом. Земля накренилась, справа внизу мелькнула россыпь дворцовых огней, шпили башенок, ажурные балюстрады внешних галерей и заснеженный сад. Меня с силой вжало в углубление на спине дракона, руки сами собой вцепились в неровности гребня.

Амадо, мерно работая крыльями, широкими кругами набирал высоту.

— Если вы закрыли глаза, то самое время расслабиться и получать удовольствие — очень красиво, — прозвучал его голос в моих мыслях. — Смотрите, вон там летняя терраса, с нее открывается потрясающий вид на долину водопадов. Там высокие обрывы, поэтому многие крылатые обитатели дворца предпочитают именно ее в качестве стартовой площадки.

Мы развернулись и по плавной дуге скользнули в другую сторону.

— Там Аквинк, он дивно хорош, правда? Вот рыночная площадь, чуть выше — здание магистрата. Это — главный городской парк. Вообще-то он и единственный, остальная зелень — больше скверики, но в них мило и уютно.

Я с восторгом и трепетом следила, как темная драконья тень скользит по крышам заснеженных домов, улочкам и площадям. Город переливался огнями несмотря на поздний час. У кого-то свечи теплились в окнах, но по большей части мерцали уличные фонари и цветные лампы рядом с тавернами и постоялыми дворами.

Амадо дал сильный крен и прошел так низко над крышами, что я уловила запах печного дыма, обрывки песен и веселый смех. Кое-кто из ночных гуляк, приметив нас, махал руками и даже хлопал в ладоши.

— Они совсем не боятся, — интересно, Амадо меня расслышит в свисте ветра?

— А зачем? Меня хорошо знают в обоих обличьях. И потом, моя работа сейчас — защита, а не нападение. Хотя, конечно, всякое бывало. И попойки, и драки, и дуэли, и откровенное хулиганство. Молодость-глупость, в общем.

Мы сделали еще несколько кругов над городом, а потом дракон начал решительно набирать высоту.

— Амадо, а куда это мы? — осторожно поинтересовалась я, чуя подвох.

— К небу, — коротко отозвался он.

***

То, что происходило потом, я запомню до конца жизни. Бездонный темный простор, усыпанный звездами величиной с кулак, крохотные обрывки облаков, синие снизу, но сияющие нестерпимой белизной наверху, мелькающие леса, луга и реки. А еще подъемы, спуски, петли, перевороты. Амадо даже позволил себе свалиться в штопор с головокружительной высоты. Но я уже не боялась, с восторгом приняв этот полет целиком и полностью.

В какой-то момент я осмелела настолько, что отпустила руки и, раскинув их в стороны, сама начала ловить ветер. Хорошо-то как! Вот она, свобода. Плыть в небесах, любуясь этим миром так, словно он был искусно вырезанной игрушкой. Только бы не потерять это ощущение! Только бы не забыть, когда вернусь на землю!