Десант на Сатурн, или Триста лет одиночества - Игорь Минаков Страница 26

Все-таки в бывалом вояке чиновник укоренился основательно, что не могло не радовать. Впрочем, чиновники скоро тоже станут не нужны, ни большие, ни малые. До критической точки оставались считание месяцы. Что тогда произойдет, никто не мог с полной уверенностью предсказать. Разумеется, они с Серго прогоняли разные модели, от идиллической «Свежий воздух» до кошмарной «Хорек в курятнике», но в силу закона о невозрастании социальной энтропии, скорее всего, осуществится самый скучный прогноз. Тем более что Ирма – Иркина матрица, как невесело, с искренней болью пошутил когда-то Кир, – еще долгие годы останется безгласной, до тех пор, пока совокупное население фаланстеров не совпадет с очертаниями всей человеческой популяции процентов на девяносто.

– Я так и не понял, Булыга, – ревел все еще возмущенный Скрябин, – Колычев взял этого вашего Терминатора или нет?

Мафу лизнул хозяина в губы. Александр сообразил, что отвлекся и пропустил какую-то часть разговора.

– Взяли, Степан Егорыч, – с успокоительной твердостью ответствовал контрразведчик. – Правда, по частям… Скоро доставят.

Это он точно выразился, именно по частям.

Александр с непривычной еще легкостью скользнул в киберпространство. Монитор начальственного терминала давал картинку лишь в узком диапазоне частот. Обычная цветная трехмерная, с хорошим звукорядом, она не позволяла ощутить ни шершавого прикосновения кристалликов снега, несущегося со скоростью курьерского поезда, ни тяжести пластозного бронежилета, ни холода оружейной стали.

Доктор наук Александр Юрьевич Неверов, разработчик первой теоретической модели биомеханического организма, нынешний глава «Механорг Систем», злейший нарушитель резолюции СБ о недопустимости андроидов, кибернизированный организм экстра-класса, Наладчик – запросто совместил свое сознание с голографической моделью сознания капитана Колычева, записанной во время проведения операции под кодовым названием «Антарктида офф лайн». И теперь залег в снегу, глядя на воскресшего героя детских грез, уже без немого восторга и изумления, но лишь с холодной решимостью бойца.

Терминатор стрелял по-македонски, с двух рук. «М-16» в его лапищах изрыгали свинцовые плевки, но, к счастью для капитана, не прицельно. Колычева задело лишь пару раз. Одна пуля скользнула по шлему, сорвав антенну, другая ткнулась в наплечник, расплескавшись раскаленной кляксой по броне. Словно плевок на силовом пузыре… Кто-то за спиной командира «пингвинов» отчаянно завопил по-арабски, но тут же захлебнулся собственной кровью. Потом еще один. И еще. Не было смысла оборачиваться, чтобы понять, что Терминатор расстреливает моджахедов.

Которых надо взять живыми!

Несколько трассеров прочертили буранную полумглу и скрестились на силуэте Терминатора. «Пингвины» вступили в бой, дабы защитить этих свиней-«ибли-сов», – чего только не бывает на свете. Но легендарный киборг-убийца, как ему и положено, устоял. Колычев отбросил совершенно бесполезный в этой ситуации «Калашников» и потянул из-за спины модифицированную «Иглу». Поднялся на колено, уложил ракетомет на плечо. Целиться не было нужды.

– Аста ла виста, бэби, – прохрипел капитан саму собой пришедшую на ум броскую фразу.

– Саша… Неверов! Что с тобой? Тебе плохо?

Александр непонимающе посмотрел на нависшие над ним блестящие пуговицы и ряд орденских планок. Потом увидел мундирное плечо с восседавшим на погоне обладателем пронзительно-синих глаз и белой кисточки.

– Да, Степан Егорыч, – пробормотал он, – вернее, нет… Я себя прекрасно чувствую… Просто задумался…

На сетчатке глаз медленно таял образ взрывающегося Терминатора и почему-то видение прижимающегося к опрокинутой снежной пустыне, словно муха к потолку, десантного дельтаракетоплана.

– Смотрю, посинел, как покойник, – с облегчением говорил генерал-лейтенант. – Думал, у тебя инфаркт…

Если бы инфаркт. У меня теперь даже желудочных колик не бывает. И не будет еще неопределенно долгое время.

– Со мною все в порядке, Степан Егорыч. Просто напомните, на чем вы остановились.

– Да мы тут с контрразведкой, признаться, тоже отвлеклись, – смущенно улыбнулся Скрябин. – Возобновили старый спор. Вот ты, Саша, человек ученый, рассуди нас. Я утверждаю, что мы совместными усилиями строим на планете самый настоящий коммунизм, прадедами нашими завещанный. Ну не капитализм же?..

Последняя реплика предназначалась недоверчиво ухмыляющемуся Булыге.

– Не капитализм, согласен, – ответствовал тот. – Но и не коммунизм тоже.

– Ну а ты, профессор, что думаешь? – с надеждой в голосе обратился генерал-лейтенант к Александру.

– Я думаю, настоящий коммунизм здесь будет лет через сто – сто пятьдесят, – ответил Александр. – А с капитализмом покончено, это уж точно. Данную акцию мистера Гопкинса одобряю, и тому подобное…

– Какого еще Гопкинса? – сощурился Булыга. – Наркобарона?!

– Нет, не барона, – улыбнулся Александр. – Это цитата, из старой детской книжки.

– А-а-а, – разочарованно протянул контрразведчик.

Да, именно цитата, как и все, чем мы занимаемся. Одна огромная цитата из любимого детского чтива, воплощенная в жизнь…

– Таварисч дженерал, – прошелестел в интеркоме голос скрябинского референта, лощеного американца с прилизанной прической, словно выскочившего из древнего черно-белого фильма про язвы отмирающего капитализма – Только что сообщили: «Птерозавр» с пленными и участниками операции благополучно приземлился на Платформе.

– Благодарю, Дженкинс, – пророкотал Скрябин и, оборотясь к собеседникам, заговорщически подмигнул. – Ну, господа, строители светлого будущего, полетим-ка посмотрим, что там наловил наш Колычев.

Я иду, Алан, подумал Александр, вставая. Я буду очень скоро. Мне обязательно нужно посмотреть тебе в глаза… Если только твой Терминатор не уничтожил тебя одним из первых…

«Мр-р-р…»

2

«Мр-мр-мр-р…»

Чего это он распелся?..

Хорошо ему, разбойнику, когда хозяину плохо!..

Господи, как мутор-р-рно мне… Мафусаил хренов… Вечный жид… Агасфер… Нет, стоп, при чем тут Мафу? Он-то как раз в полном ажуре… Вишь как мырчит…

Наладчик отверз неподъемные веки, хотя мог бы и не отверзать. Мог бы окинуть окрестности сразу со всех точек единым взором. Но нельзя. Следовало чтить заветы давно покинувшего земную юдоль Серго – как можно чаще давать пищу мозгу посредством обыкновенной сенсорики, а мышцам, кстати, больше реальной нагрузки. Иначе не успеешь глазом моргнуть, как атрофируется в тебе все человеческое. Да и ладно бы только мышцы или, например, зрение, но и интуиция, нюх на опасность, способность принимать нестандартные решения, иррационализм…

И еще – способность чувствовать, в смысле любить. Нельзя же помещать всю свою привязанность в кота, даже если это метакот! Женщиной не мешало бы увлечься, поухаживать, похандрить, пометаться, чтобы седина в бороду, а бес, наоборот, в ребро… Ага, разогнался… Тебе уже не сто и даже не сто пятьдесят, чтобы безнаказанно подключать эмодрайвер, когда левая нога захотела… Или не нога, а другой орган… гм…