Золотая чаша Колоксая - Татьяна Мирная Страница 26

Радомир опустился на колено, наблюдая, как маленькие ручки прячут подарки в невесть откуда появившуюся кучку соломы. Полевик сел напротив:

— Слуги Чёрного Змия хотят нарушить мировой порядок.

— Мы не служим злу, дедушка, — заверил Володарович.

— Нам это известно. Но среди вас есть хранитель… одной ценной вещи, — хозяин поля в упор посмотрел на него. — За хранителем и этой вещью охотятся. Вас ищут.

Радомир задумчиво потёр подбородок.

— Мы знаем, что за нами охотятся. Только, наверное, не по той причине, по которой я думал… Кто нас ищет?

Полевик прищурил разноцветные глазки:

— У зла много имён и много помощников, — и с досадой напомнил. — А щита у вас уже нет.

— Так помогите нам, — мягко попросил черноволосый мужчина.

Полевой дед поморщился:

— Я помогаю. Но и вам следует быть осторожнее. Забудьте ваши знатные имена, станьте сродни селянину, что пашет это поле. Может быть, тогда вам повезёт… Ты, молодой волхв, несильно ворожи пока. Чужой чародей может почуять магию и найти тебя.

Радомир с поклоном поднялся:

— Спасибо, дедушка, за подсказки.

Полевик сложил ручки на животе:

— А теперь останови обоз и вели ехать за мной. Я вам короткий путь покажу.

…Они ехали по неведомой дороге уже больше двух часов. По краю чистого поля, где, казалось, не сможет пройти никто, повозки катились спокойно, не увязая в земле, чего так боялись возчики. Дождь прекратился, но подозрительно тяжёлые тучи то и дело ползли по небу. Корнила шепнул Волину:

— Никогда про этот путь не слыхал.

Дядька лишь хмыкнул:

— Кто его знает, когда эту дорогу протоптали. Полевик тут поболе нашего обитает.

Володарович ехал первым: полевой дед показывался только ему. Волхв изредка поглядывал на небольшой вихрь впереди и размышлял над услышанным. Он понимал, что невольно оказался втянутым в какую-то серьёзную историю. Разобраться бы ещё в какую!..

Рядом нарисовалась альвийка с гаденькой ухмылочкой.

— Это правда, что тебе ворожить нельзя?.. Страшновато, небось, без привычной силы?

— Я тебя голыми руками придушу, без всякой магии, — по привычке огрызнулся колдун. — И ворожить мне можно, только в меру.

Мужчина чуть не прикусил себе язык за то, что оправдывается перед этой остроухой поганкой. Он и так редко прибегал к ворожбе в последние дни. Волхвов хоть и уважали, но сторонились, побаивались, что не устраивало Радомира. Володаровичу, конечно, льстило, когда дома в Снавиче знакомые с трепетом поглядывали на него, но здесь это было лишним. Хотя на согнувшуюся в поклоне альвийку он посмотрел бы с превеликим удовольствием. Словно в насмешку, Нимфириель задрала подбородок и с притворным сожалением поцокала языком.

Натешившись тихим бешенством колдуна, видунья успокоилась. Некоторое время ехала молча, потом спросила:

— О каком хранителе говорил полевик?

Волхв вздохнул, но ответил.

— Не знаю… пока. Я уж грешным делом о тебе подумал. Кто его знает, что там у вас в Мирквиде спрятано?

— Могилы дурных колдунов, — съязвила девушка.

— Ох, как же ты надоела! — поморщился мужчина. — С тобой даже поговорить нормально нельзя!

— А ты спой, — посоветовала Нимфириель.

— И спою… поминальную песню на твоей краде, — пообещал тарс.

Позади послышался голос Яронеги, что-то спрашивающей у Волина. Альвийка искоса глянула на Володаровича и, отбросив шутливо-насмешливый тон, спросила:

— У тебя нет ощущения, что дело тут не в Харабатских рудниках?

Мужчина невесело усмехнулся:

— Давно уже. Ещё когда древесницы позвали тебя на беседу. Не думаю, что им и полевику интересны самоцветы и назревающая война между смертными.

Девушка, наконец, окончательно убедившаяся в своих подозрениях, закрыла глаза рукой:

— Какая же я дура!

Радомир заулыбался во весь рот:

— Звучит, как песня!.. Повтори ещё разок, пожалуйста!

Альвийка несчастными глазами уставилась на него:

— Та белка у Сваженки…

— Какая белка?

— Дохлая! Я думала, это ты мне подбросил. Даже собиралась ткнуть её тебе под нос…

— Я бы тебе ткнул, — буркнул мужчина, искоса глянув на девушку.

— …А это был знак, — продолжала рассуждать Нимфириель, больше сама с собой, чем с колдуном. — В Маг’яре да, наверное, и в Тарсии считают, что белка подобна мысли, так?.. Это было предупреждение, что общение мыслями может убить меня!

— И почему как что плохое, так сразу я? — тем временем возмущался Радомир.

Видунья покосилась на его хмурую физиономию:

— Потому что ты змей, злой и шипящий!

Тарс вовремя захлопнул рот, успев сдержать некрасивое ругательство.

Некоторое время они ехали молча, думая каждый о своём. Потом Володарович заметил:

— Плохо дело, раз замешаны волшебные силы.

— Почему?

— По ерунде они бы нам не помогали. Значит, всё куда серьёзней, чем мы думали, — мужчина отрешённо оглядел околицу.

— Дриады упоминали тарскую княжну, — напомнила альвийка.

— Хочешь сказать, что хранитель, о котором мне говорил полевик, — Яронега? — Радомир недоверчиво посмотрел на видунью.

Та пожала плечами.

— Теперь хотя бы понятна вся эта суета: не в одних рудниках дело.

— Неужто ты до сих пор не залезла в голову девчонки? — усмехнулся колдун.

Они говорили тихо, чтобы не привлекать внимания, хотя окружающие всё равно пристально наблюдали за происходящим. Виданое ли дело: без малого две седмицы видунья и волхв собачились по малейшему поводу, а теперь ехали рядом, склонившись друг к другу, и увлечённо шептались.

Альвийка посмотрела на Володаровича и призналась:

— Пробовала. Я без усилий читаю её мысли, но иногда…

Девушка смутилась и отвернулась. Колдун натянул поводья, заставляя своего жеребца подъехать ближе.

— Договаривай, раз начала!

— Некоторые её мысли… — Нимфириель вновь запнулась, подбирая слова.

— Кто-то прячет? — подсказал тарс.

— Нет. Я как будто вот-вот их увижу, даже начинаю различать некоторые очертания. А потом вдруг понимаю, что не хочу этого делать. В себя прихожу только на другом конце обоза… И не могу этим управлять!

Радомир пригладил растрёпанные волосы, обдумывая услышанное. Девушка проследила за его рукой, представив, какие они наощупь? На первый взгляд кажется, что жёсткие и непослушные… под стать хозяину. Нимфириель одёрнула себя, направляя мысли в нужное русло.