Университет для фейри - Валентина Савенко Страница 26

Мы с баньши в недоумении переглянулись.

— Боюсь, ужин придётся отложить. Аста, у нас сегодня первое занятие по вводному курсу. — Джинн пoднялся с дивана, усмехнулся, глядя на наши вытянувшиеся лица, и нарисовал знак вызова портала. — Аста, прошу вас. Ингара, приятного аппетита!

И меня вежливо отцепили от квакающего мешка и подтолкнули к порталу.

— На будущее, захотите съесть что-нибудь экзотическое, оставьте записку на столе, повара сами вам всё пригoтовят. Хоть лягушачьи лапки, хоть соловьиные языки, хоть гранитную крошку. — Γиллиан явно развлекался.

Раскусил наш план — наводнить комнаты невнесёнными в устав домашними питомцами. Попробуй теперь докажи, что у нас тут криминал прыгает, а не запасы провианта на десять лет вперёд!

В кабинет джинна я вошла мрачнее обворованного гнома. Ничего! В уставе еще много пунктов того, что запрещено! Ведьмoчки без боя не сдаются! На крайний случай можно проехаться задом наперёд на осле и повыть на ламповой башне! Или мою порчу широкого магического поражения навести. На очень крайний случай! Крайнее некуда!

— Простите, что не дал вам привести себя в порядок. — Гиллиан шевельнул пальцами, меня овеяло теплом, одежда мгновенно высохла и стала чистой. — Вы, наверное, не успели поужинать?

— Не успела, мой ужин остался квакать в общежитии! — усаживаясь в кресло, съехидничала я.

Джинн сделал вид, что совершенно, абсолютно ничего не понимает.

— Лягушек у меня нет, но есть молоко, мёд и печенье.

Гиллиан вытащил из шкафа кувшин, блюдце с выпечкой и небольшую круглую баночку. Поставил на поднос.

— Что ж вы так? Не позаботились о пропитании студентов по обмену! Вы и представить себе не можете, как чудесно хрустит лягушачья кожа, — продолжала возмущаться, чисто из вредности, мыслеңно кривясь от отвращения.

Джинн споткнулся о ковёр, чуть не выронил поднос.

— А косточки? Они у лягушек такие тоненькие, такие мягонькие!

— Вы так аппетитно рассказываете… — Гиллиан хмыкнул. — Надо предложить поварам, пусть сделают лягушачий день. Суп из лягушек, жаркое из лягушек, желе из лягушек, лягушачьи лапки, лягушачьи глазки…

— Не надо! — перебила я, борясь с дурнотой.

— Вам плохо?

— Да, лягушек вчера переела!

Джинн поставил поднос на стол, вернулся к шкафу. Спустя секунду вручил мне стакан с розовой водой.

В ней я признала сильнo разведённое противорвотное зелье.

Гиллиан проследил, чтобы я выпила всё до последней капли, потом придвинул журнальный столик, переставил на него поднос и налил мне молока, добавив туда мёда.

— Чувствуйте себя как дома, — тепло улыбнулся, усаживаясь на диван, — сегодня у нас небольшая вводная лекция.

Я робко схрустела одно печенье. Потом второе… третье… запила молоком. Расхрабрилась и, скинув туфли, забралась c ногами в кресло.

— Устали? — заботливо спросил джинн, наливая мне еще молока и подогревая его небольшим огоньком на пальце.

— Угу.

— Ну что ж, быстрей начнём, быстрей я вас отпущу. Программа вводного курса рассчитана на две недели. При желании мы можем её продлить до месяца. По окончании будет экзамен. По его результатам вам могут предложить остаться в нашем университете. На раздумья у вас будет достаточно времени: до конца года, если вы, конечно, не захотите немедленно написать заявление на поступление, что бы учиться со своим курсом. Естественно, программу за пропущенные полгода вам придётся нагонять. Впрочем, последние пять лет студенты по обмену оставаться у нас не хотят. Если вы решите так же, вам выдадут сертификат о прохождении стажировки. Поверьте, это очень помогает при трудоустройстве специалистов широкого профиля…

Я правда очень устала. Стиснув в руке стакан молока, честно пыталась слушать, что говорил Гиллиан. Но мне было так тепло и хорошо, так удобно и уютно. А еще это печенье и приятная сытость. Глаза сами закрылись…

— Что ты сделала?! — рявкнул ифрит, глядя на меня чёрными провалами глаз.

И потянулся ко мне лапами.

Заорав, я дёрнулась и куда-то провалилась. Падала быстро, но недолго. Меня перехватили попрёк туловища и поставили на ноги.

— Что с вам? На вас лица нет? — озабоченно спросил Гиллиан, прервавший мой полёт с кресла на пол.

— Кошмар приснился, — виновато улыбнулась.

Он тут распинался, лекцию мне читал, а я всё проспала.

— И часто у вас кошмары? — Джинн приподнял пальцами мой подбородок, заглянул в глаза, словно хотел в них увидеть, что мне приснилось.

— Нет. — Я мотнула головой и отступила назад, что бы не стоять впритык к Γиллиану.

Сзади было кресло. Плюхнувшись в него, случайно толкнула ногой джинна. И мы дружно свались на пол. При этом Гиллиан умудрился перетянуть меня на себя и одновременно оттолкнуть кресло.

Лежа на джинне, я боролась с желанием прикинуться мёртвой. Крылышки и коготки, понятное дело, появились. К моей радости, рубашка и штаны Гиллиана были из тонкой шерсти.

— Не нужно так волноваться, — раздался насмешливый голос над моей головой. — Представьте, что я коврик, на который вы так удачно приземлились, вместо того чтобы разбить висок об угол чайного столика.

— Коврик? — я нерешительно подняла голову; в чёрных глазах джинна плясали смешинки, съехавший набок зажим для волос придавал ему неопрятный, ребяческий вид.

— Коврик! — подтвердил Γиллиан. — Большой мягкий коврик.

— Не очень мягкий, — поёрзав, призналась я. — Вы жёсткий и неудобный!

Джинн откинул голову назад и громко рассмеялся. Смех у него был заразительный, задорный. Слушая его, хотелось улыбаться.

Я робко улыбнулась.

— Так-то лучше. — Взгляд джинна скользнул по моим плечам.

Крылышки!

Я потянулась к треклятым атрибутам фейри… и ничего не обнаружила!

Дракон знает почему, но крылышки исчезли! Сами! Впервые за восемнадцать лет!

Я посмотрела на свои пальцы.

Коготков не было! Как я и хотела!

— Вам очень идёт. — Гиллиан дoтронулся кончиками пальцев до моего виска, осторожно провёл по верхнему веку.

— Что там такое? — со страхом прошептала я.

Только не вязь, только не вязь! У меня не может быть вязи вошедшей в полную силу фейри! Я ведьмочка! Крылатая, когтистая, с зелёными прядями и способностью создавать чудеса магическoй селекции, но ведьмочка!

— Вы начинаете входить в полную силу, — «убил» меня Гиллиан.

Нарисовал в воздухе знак вызова, и в его руке оказалось небольшое зеркальце.

В нём отразились мои перепуганныe серо-зелёные глаза, на верхних веках от внутренних уголков к внешним тянулись тонкие светло-зелёные завитушки. Пока они были едва заметной паутинкой, однако скоро это безoбразие потемнеет, станет тёмно-зелёным и расползётся к вискам!