Барабаны Перна - Энн Маккефри Страница 26

— Там, на ступеньках, и на перилах — тоже… — махнул рукой Пьемур. — Но здесь нет никаких следов жира! — раздраженно сказал подмастерье.

— Ну что, Дирцан, он нашелся? — послышался сверху голос Рокаяса. От этого звука в голове у Пьемура застучало, как будто внутри забил сигнальный барабан. — Так что с ним приключилось?

— Свалился с лестницы и вырубился в Промежуток, — возмущенно ответил Дирцан. — Ну, хватит, Пьемур, вставай!

— Нет, Пьемур, лучше не двигайся, — с неожиданной тревогой проговорил Рокаяс.

Мальчику очень хотелось, чтобы он говорил потише. А больше всего он мечтал, чтобы его оставили в покое. Его так мутило, что голова начала кружиться. Он боялся даже открыть глаза — ему казалось, что все вокруг бешено вращается.

— Он утверждает, что кто-то намазал лестницу жиром! Проверь, если хочешь, — все чисто, как бока у барабана!

— То-то и оно, что слишком чисто! Если Пьемур упал, когда бежал назад, значит, он пробыл в Промежутке довольно долго. Слишком долго, если предположить, что он просто поскользнулся. Думаю, будет лучше, если мы отнесем его к Сильвине.

— К Сильвине? Зачем отнимать у нее время из-за такого пустяка? Подумаешь — подбородок ободрал!

Рокаяс осторожно ощупал голову и шею мальчика, потом руки и ноги. Пьемур не мог удержаться от стона, когда пальцы подмастерья касались особо болезненных ушибов. — Это не пустяк, Дирцан. Я знаю, ты недолюбливаешь парнишку… но даже дураку ясно, что он сильно разбился. Ты можешь встать, Пьемур? Мальчик застонал — на большее он не мог осмелиться, не рискуя расстаться с недавно съеденным обедом.

— Он просто придуривается, чтобы увильнуть от дежурства — проворчал Дирцан.

— Вовсе он не придуривается. И еще хочу тебе сказать, Дирцан, что вы его совсем загоняли. За последние две недели моего дежурства Клел с приятелями ни разу не оторвали задниц от стульев. — Пьемур — новенький. Ты же знаешь наши порядки…

— Ладно Дирцан, хватит. Держи его с той стороны — нужно постараться нести горизонтально.

Под брюзжание Дирцана подмастерья потащили его вниз по лестнице. Пьемур отчаянно сдерживал приступы тошноты. Он смутно слышал, как Рокаяс велел кому-то поскорее сбегать за Сильвиной.

Потом его понесли по ступеням, ведущим к Главному корпусу, и дальше, к лечебнице, где их уже ожидала Сильвина. Она забросала подмастерьев вопросами, на которые оба отвечали одновременно, но каждый на свой лад.

— Он упал с лестницы, — сказал Рокаяс.

— Слегка оступился, — перебил его Дирцан. — Из-за него мастер Олдайв зря ждал на лугу…

Мальчик почувствовал на своем лице прохладные пальцы Сильвины, вот они уверенно пробежали по голове.

— Знаешь, Сильвина, его вышибло в Промежуток минут на двадцать, если не больше, — озабоченно произнес Рокаяс, прервав недовольные возражения Дирцана. — И еще он утверждает, что на лестнице был жир!

— Жир действительно был, — отозвалась Сильвина. — Взгляни на его правый башмак, Дирцан. Пьемур, тебя не тошнит?

Пьемур промычал что-то нечленораздельное, надеясь сдержать позыв до тех пор, пока не окажется в лечебнице, хотя, с другой стороны, можно было бы неплохо отплатить Дирцану, не опасаясь наказания.

— Он довольно сильно встряхнул себе голову. Хорошо, Рокаяс, что ты додумался нести его горизонтально. А теперь кладите его на постель. Да нет, не сажайте, дурни вы этакие…

Как только Пьемура приподняли, его вытошнило на пол. Как он ни переживал по поводу такой несдержанности, предотвратить конфуз он был просто не в силах. Мальчик почувствовал, что Сильвина поддерживает его голову, рядом мгновенно появился тазик. Женщина что-то ласково приговаривала, поглаживая его содрогающиеся плечи, пока тело Пьемура продолжали сотрясать приступы рвоты. Наконец приступ миновал, и он, дрожащий и измученный, откинул раскалывающуюся голову на подушки.

— Я так понимаю, что мастер Олдайв уже отбыл в Набол? — осведомилась Сильвина.

— А ты почем знаешь, куда он отбыл? — насторожился бдительный Дирцан.

— Ты, Дирцан, я вижу, законченный идиот. Неужели, по-твоему, я, всю жизнь прожив в Цехе арфистов, до сих пор не научилась разбирать барабанные сигналы? Вроде, ничего страшного, — продолжала она, сантиметр за сантиметром ощупывая череп Пьемура. — Я не нашла ни трещин, ни переломов. Скорее всего, он отделался сотрясением мозга. Покой, отдых и время помогут ему справиться с этой неприятностью. Что вам, мастер Робинтон?

Руки Сильвины, укрывающие Пьемура меховым одеялом, на миг замерли.

— Я слышал, что-то случилось с Пьемуром? — встревоженно спросил Главный арфист.

Пьемур попытался приподняться, выразив таким образом свое уважение мастеру Робинтону, но Сильвина прижала его голову к подушке.

— К счастью, ничего серьезного. Давайте только выйдем. Я бы хотела кое-что сказать господам подмастерьям в вашем присутствии, мастер Робинтон.

Дверь закрылась. Пьемур разрывался между неодолимым желанием уснуть и любопытством: что же Сильвина собирается сказать Дирцану с Рокаясом в присутствии мастера? Но сон победил…

Как только дверь закрылась, Сильвина дала выход гневу, который бушевал в ней с той самой минуты, когда она увидела посеревшее лицо Пьемура и услышала гнусавые жалобы Дирцана.

— Дирцан, как ты, только мог допустить, чтобы дело приняло такой оборот? — набросилась она на оторопевшего подмастерья. — Как можно было позволить ученикам так изводить товарища? Пьемур ходил, как в воду опущенный, но я подумала, что он так тяжело переживает потерю голоса. А то, что случилось сегодня… это… это просто преступление! — Приперев растерянного Дирцана к стене, Сильвина размахивала перед его носом вещественным доказательством — башмаком Пьемура, на подметке которого виделись отчетливые следы жира.

Она так разошлась, что не обращала внимания ни на повторный вопрос мастера Робинтона о состоянии Пьемура, ни на стремительное появление взволнованной Менолли, ни на восхищенные взгляды онемевшего от изумления Рокаяса.

— Уймись, Сильвина! — громко и раздельно произнес мастер Робинтон, и этих слов хватило, чтобы сразу успокоить разбушевавшуюся женщину, но она все же не преминула попросить его говорить потише.

— Я буду нем, как рыба, — вполголоса продолжал Главный арфист, поворачивая Сильвину к себе и увлекая в сторону от загнанного в угол Дирцана, — если ты наконец скажешь мне, что случилось с Пьемуром. Сильвина перевела дух и, в последний раз покосившись на Дирцана, стала отвечать мастеру.

— Трещин на черепе нет, и я считаю, что ему крупно повезло, — она продемонстрировала блестящую от жира подметку Пьемурова башмака, — ступени-то были смазаны! Хоть он и отделался сотрясением мозга, но расшибся здорово — все тело в синяках и ссадинах…

— Когда он поправится? — Главный арфист был явно обеспокоен, и Сильвина это прекрасно понимала.