Золото мертвых - Андрей Васильев Страница 26

А вот если вспомнить банку с копейками, что я взял в кустах смородины – там совсем другое дело. Зарыто шутки ради, да еще и детьми безвинными. Откуда тут ненависти взяться? Впрочем, у того клада и души, по сути, не имелось. Так, иллюзия.

Ну а под корнями дуба обитает какая-то плакса. Если честно – теряюсь в догадках, кто и что там мог спрятать. Склоняюсь к мысли, что речь идет о чьей-то старой заначке, вроде той, что мне досталась в заброшенной деревне. Нет, там мужичок тоже с кистенем походил по темным дорогам, но крови на тех деньгах, похоже, не было, и кладу просто хотелось наконец увидеть свет.

Густая лиственная крона дерева скрыла от меня мертвенный блеск Луны, но клад, учуявший меня, сам обеспечил подсветку в виде легкого сияния в том месте, где он лежал. Было в этом что-то компьютерно-мультипликационное, но я был рад подобному обстоятельству просто потому, что не надо ломать голову, где именно копать. Все же чужая земля, не стоит сбрасывать со счетов этот факт. Пять-шесть ям запросто не спрячешь, особенно если учесть, что траву здесь регулярно подстригают. Гадать, кто их выкопал, тоже особо не придется, вряд ли тетя Жанна или Юлька станут так развлекаться. И начнутся ненужные вопросы – зачем я землю рыл, с какой целью? А где вопросы, там и выводы. Дядя Сережа ко мне, конечно, относится хорошо, но…

Я очень аккуратно подрубил дерн, так, чтобы потом вернуть его на то же место, теперь бы еще землей вокруг не сильно насвинячить. Понятно, что все следы не скроешь, но я постараюсь.

– Рядом! – ныл клад на одной ноте. – Рядом я, Хранитель, еще чуть-чуть!

И он не соврал, не так глубоко он был припрятан. Скорее – надежно. Тот, кто когда-то прятал здесь свое добро, подошел к данному вопросу достаточно обстоятельно, он засунул не слишком большую и продолговатую коробку под два сплетенных корня дуба. Если бы дерево выкорчевывали, нашли бы закладку непременно, но во всех остальных случаях – вряд ли.

Впрочем – не удивлен. Тот человек, который когда-то копал землю на том месте, где сейчас стоял я, не был похож на простака. Шинель со споротыми погонами, хромовые сапоги, усталое, но при этом недоброе лицо. Даже, пожалуй, ожесточенное. Офицер времен октябрьского переворота, к гадалке не ходи. Не иначе как уносил ноги от революционно настроенных масс куда-нибудь в район Дона, к Краснову или Саблину, а перед этим припрятал семейные реликвии. И копает ночью, вроде как я.

Короткая история спрятанного под дубом сокровища мелькнула и исчезла перед глазами.

– Отпусти! – взвизгнул клад, коробка дернулась в руках, внутри нее что-то громыхнуло. – Добро – тебе, а мне – свободу!

– Да вали, – покладисто согласился я, стряхивая с крышки коробки землю. – Не держу. Свободен.

Клад радостно хихикнул, стал кучкой искр и яркой свечой усвистал в ночное небо. Вот ведь. Надо было его заставить мне немного подсветить, пока я привожу тут все в порядок. А почему нет? Вправду мог бы еще на пару минут задержаться, оказать услугу.

Впрочем, я и так неплохо справился. Без суеты и спешки переместил землю обратно в небольшую ямку, закрыл ее дерном, после чего осмотрел место работ при помощи фонарика, встроенного в смартфон, и остался доволен результатом. Специально тут рыскать никто не станет, а случайный человек, скорее всего, ничего не заметит. Нет, земля, конечно же, осталась, не без того, но, если не ошибаюсь, вон там поливная система стоит, которую утром включают, полагаю, что она более-менее следы моих работ смоет уже через несколько часов.

Мне очень хотелось поскорее вскрыть найденную коробку, но я все же довел дело до конца, то есть тщательно обтер лопату от земли и вернул ее на место. Палятся всегда на мелочах, что-что, а это я наверняка знаю.

Но внутри, что скрывать, все зудело от любопытства. Нет, мне правда интересно было, что громыхает в коробке, причем двигала мной далеко не алчность. Странно, но размышления о некоей выгоде, которую я могу извлечь из данной находки, вообще практически отсутствовали. Зато материальность ушедшего времени, которую я ощущал в своей руке, прямо-таки кружила голову. Предметов внутри несколько, это точно, по звукам определить можно. Но что это? Разумнее всего предположить, что там ценности, которые буржуазия утаила от пролетариата. Если этот офицер намылился к Каледину или Деникину, то ему предстояло пересечь чуть ли не пол-России, объятой революционным пламенем на пару с сыпным тифом, и тащить фамильное добро с собой было глупостью несусветной. Тем более что помимо солдатиков и морячков, выступавших за красную власть, тряхнуть бывший правящий класс были не против разномастные батьки, атаманы, и просто бандиты, не относящиеся к каким-либо политическим цветам и течениям. А еще в ту пору чудили развеселые анархисты, которые не признавали любую власть, но не отрицали пользу золота. Я читал, что они офицеров очень сильно не любили, потому пускали их в «расход» с особым удовольствием.

Коробка, кстати, тоже оказалась любопытная, я даже решил ее оставить себе. Никогда ничего подобного в руках не держал. Когда-то в ней находилась соломка. Нет, не та, которую любят кушать лошадки, а кондитерское изделие. Никогда бы не подумал, что ее делали и до революции, однако же вот тому прямое подтверждение – жестяная коробка, на которой так и написано – «Соломка». И выпускала ее «Паровая фабрика товарiщества А. И. Абрикосова и сыновей», находящаяся «въ г. Москвѣ». Причем сдается мне, что данная коробка стоит не так уж и дешево сама по себе как отдельный предмет. А почему нет? Даже после века, проведенного в земле, выглядела она вполне презентабельно, на ней до сих пор можно различить красивый узор а-ля шкатулка и картинку с двуглавым орлом. Мало того – замочки, скрепляющие крышку с основной емкостью, даже толком не проржавели. Нет, положительно раньше такие вещи делать умели! А в Москве каких только чудаков нет, и они чего только не коллекционируют.

Правда, открываться вот так сходу она не пожелала, края все же схватились накрепко, пришлось немного поорудовать ножом, постучать, поковырять. Но, с другой стороны, в этом тоже имелась своя прелесть. Отсрочка момента некоего открытия иногда бывает приятнее, чем само открытие.

Первое, что я увидел, откинув крышку, была тряпка, покрытая темными пятнами, в нее было замотано что-то массивное. Что именно, я догадался еще до того, как снял с предмета тряпицу, тут не надо иметь семи пядей во лбу.

И – да, это оказался пистолет. Вернее – револьвер системы «наган». Ничего удивительного в этом нет, на тот момент истории, к которому относится данная захоронка, более популярной модели короткоствола на территории России не было. Кольты массово появились чуть позже, лепаржи давным-давно отошли в прошлое, браунинги числились дамским оружием, а маузеры были наперечет, потому выдавались только чекистам в комплекте с холодной головой, чистыми руками и горячим сердцем. Ну и комиссарам, на пару с кожаной курткой и такой же кепкой.

Я с наганами до сегодняшнего дня не сталкивался, как-то не сложилось. Положительно приятная на ощупь штука, удобно лежащая в руке. И, что примечательно, неплохо сохранившаяся. Темные пятна на тряпке – несомненно остатки смазки, она давным-давно высохла, но все же защитила оружие от времени. Курок, который я взвел, щелкнул, говоря о том, что механизм исправен. Сдается мне, что если его почистить и смазать, то он будет работать как новенький.