Неугомонный эльф - Галина Львовна Романова Страница 26

Она бежала, не разбирая дороги, не переводя дыхания, не обращая внимания на отбитые и содранные в кровь босые пятки. Бежала, задыхаясь и выбиваясь из сил, грудью продираясь сквозь заросли и наобум перескакивая стволы валежника и камни. Один раз палец запнулся о камень, в другой раз ступня по щиколотку провалилась во что-то мягкое и влажное, откуда выдирать ее пришлось с противным чмоканьем. Потом был небольшой овражек, на дне которого стояло озерцо воды и куда она свалилась кубарем, основательно перепачкавшись и рассадив локоть. То и дело слышался треск рвущейся рубашки, когда она цеплялась за ветки.

Наконец усталые ноги подогнулись, и Тара рухнула на землю, содрогаясь всем телом и чувствуя боль в сбитых, содранных в кровь ногах. Будучи городской девчонкой, она совсем не умела ходить босиком, и сейчас во время панического бегства содрала кожу на ногах чуть ли не до мяса.

Вдобавок ее бил озноб, многочисленные ссадины покрывали тело, а обрывки рубашки постеснялся бы надеть даже последний нищий. Это уж не говоря о том, что она осталась без куртки, плаща, пояса и оружия. Все это, как и золотые «подковки», спрятанные среди вещей понадежнее, теперь осталось на постоялом дворе.

Тара была одна, беззащитная и одинокая. И совершенно не представляла, что делать.

Нет, конечно, можно вернуться назад или даже сделать большой крюк, обойдя городишко с другой стороны и забрать свои вещи. Но девушка, прекрасно знавшая все закоулки родного Альмрааля, не ориентировалась в лесу. Она, например, не могла бы сейчас сказать, бежала все время по прямой или делала повороты. Неизвестно также, как далеко она оказалась от городка и по какой дуге его надо обходить.

Несомненно было одно – эльф ее так просто в покое не оставит. Он непременно снарядит погоню и будет преследовать бывшую «охотницу», пока есть силы. А это значит, что рано или поздно ее обнаружат по следам. Нет, пока погоня еще далеко, но у них есть лошади, а это преимущество в скорости. И Перворожденный – отменный следопыт. Значит, рассиживаться не стоило. Ее рано или поздно настигнут, но, если она будет сидеть на траве и жалеть себя, это случится очень скоро.

Тара привыкла бороться до конца. Поэтому она со стоном поднялась на содранные в кровь ноги и, закусив губу, чтобы не кричать, кое-как заковыляла через лес, стараясь оставить между собой и погоней как можно большее расстояние.

Ливень окончился во второй половине дня, но за те несколько часов, что он лил, земля настолько размокла и раскисла, что о немедленном возобновлении путешествия нечего было и думать. Ветер разогнал посветлевшие, освободившиеся от лишней влаги облака. Проглянуло солнце, стало теплее и веселее. Впрочем, это была единственная хорошая новость – как быстро выяснилось, от дождя взятый в дорогу хлеб размок, крупа разбухла и лезла из мешочка, соль растаяла. Ветчина с колбасой уцелели, но приправы превратились в кашицу, запахом которой пропиталось все вокруг.

– Ничего! – Карадор бодро откусил от целой палки колбасы. – Это так здорово – преодолевать трудности!

– Я бы попыталась сварить кашу, – предложила Седона. – Крупа-то цела.

– Отличненько, – кивнул эльф. – Вот и займись этим, пока все заняты.

Карадор и Седона посмотрели на драура и юношу, которые, расположившись в холле, увлеченно чертили что-то на полу. Палка скоро сломалась, и в качестве инструмента использовался кинжал. Как раз в этот момент Фрозинтар что-то решительно исправлял на чертеже Льора, злым шепотом выговаривая ему, что «только полный идиот может воспользоваться такой схемой». Ученик внимал ругани учителя как откровению Покровителей. Оба были так увлечены, что не заметили подошедшего зрителя.

– А вот это что за узорчик? – жуя колбасу, Карадор ткнул носком сапога в рисунок.

– Не мешай, – отмахнулся Фрозинтар и снова повернулся к Льору. – Вот здесь и здесь можно по касательной задеть перпендикулярные потоки. Твоя схема «цепляет» их и перенаправляет энергию в другую сторону. Знаешь, чем это может грозить?

– Искажением коридора? – предположил юноша.

– Замыканием его в петлю. Видишь, я рисую векторы движения потоков. Вот, вот и вот! Что получаем в результате? Ну?

Некоторое время постояв над собеседниками, Карадор вздохнул и отошел.

Взгляд его упал на лестницу. Мелькнула мысль о том, что на третьем этаже осталась странная комната. Конечно, не было времени ее как следует рассмотреть – магический огонек успел озарить лишь половину помещения, – но почему-то была твердая уверенность, что внутри что-то есть. Или даже кто-то…

Крикнув Седоне: «Я наверх!» Карадор стал подниматься по ступеням.

По пути заглянув в некоторые комнаты, он еще больше уверился в мысли, что обитатели этой башни ушли, забрав практически все. Они не удирали в страшной спешке, хватая первое, что попадется под руку, а собирались долго и тщательно, вывозя чуть ли не всю мебель, не говоря уже о ценностях. Более того – массивный камин в одной из больших комнат был сдвинут с места, обнажая темное нутро тайника.

– Загадка природы! – проворчал себе под нос Карадор.

Чутье подсказывало, что подобное событие не могло не найти отражения в летописях Острова. Если только сами обитатели этих мест не позаботились о том, чтобы сохранить свой переезд в тайне. А это могло случиться лишь в том случае, если они убрались за пределы Архипелага и здорово заплатили ближайшим соседям за молчание. Случилось это, судя по всему, еще в те годы, когда Карадор был совсем маленьким. Может быть, даже была еще жива его мама. Или это вовсе произошло до его рождения – к сожалению, не осталось никаких улик, указывающих на точное время. Может быть, ответ скрыт на третьем этаже?

Жуя по дороге палку колбасы, эльф добрался до той самой комнаты, откуда его некоторое время назад вытащили за шкирку, и возобновил исследования. Здесь в единственном месте сохранилась какая-то мебель, да и то потому, что стеллажом и сундуком подпирали дверь, ведущую в соседнее помещение.

Два витражных окна покрывала «штора» из паутины и пыли. Снаружи вдобавок висели плети плюща, да и погода была пасмурной, а в соседней комнате не имелось окошек, так что внутри было довольно темно. Карадор задержался на пороге – ему ужасно не хотелось споткнуться обо что-то или налететь лбом на какой-нибудь столб. Надо было как-то разведать путь, ощупывая все перед собой как слепец, но чем? Колбасы для этого было жалко. Подумав, эльф переложил надкусанный продукт в другую руку, достав меч, и переступил порог тайной комнаты.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и он заметил у дальней стены какое-то возвышение – не то помост, не то высокую постель. Чья-то спальня? Похоже на то…

Подкравшись, Карадор на ощупь, где мечом, где рукой, сунув колбасу под мышку, исследовал находку. Это оказалась постель, на которой кто-то лежал. Пальцы нащупали грудь и длинную косу, лежавшую на ней. Девушка?

В детстве маленькому Карадору часто рассказывали старинные сказки. Упоминалось в некоторых из них о зачарованных красавицах, которые спят под действием чар где-нибудь в башне за огненным рвом, охраняемые огнедышащим драконом. Сюжеты все были разными, но имели общее сходство – от чар спасал поцелуй влюбленного юноши.