Стандарт красоты - Жанна Стужева Страница 26

Легче не стало.

— Еще пи-ить! — уже просипела я и недовольно высунула голову из-под одеяла, когда вместо стакана воды услышала громкий смех одной наглой рыжеволосой особы.

— Ну что, алкоголичка, плохо тебе? — примирительно вскинув руки спросила Матильда и присела на краешек огромной кровати.

— Плохо, — призналась я и вздохнула.

— А мне, думаешь, не плохо? — проворчала эльфийка. — Всю ночь отваживать от твоей обители потенциальных фаворитов, да императора с принцем особенно.

— Что-о? — я округлила глаза от такой новости, а эльфийка закатила глаза.

— Ты всю ночь прорыдала от обиды на императорскую неверность, — начала излагать Матильда. — А твои фрейлины тебя утешали и заодно берегли твою девичью честь.

Я покраснела и недовольно засопела.

Про честь я, конечно, загнула вчера.

— Фрейлины? — опомнилась я, дальний край постели зашевелился и из-под вороха подушек показалась идеально черная макушка Элегии. Банши зевнула и потянулась, а я округлила глаза настолько, насколько позволяло похмелье.

— Штат расширился, — и бровью не повела рыжеволосая защитница. — Одна я не справлялась, пришлось увести у императора библиотекаря.

Раздался стук в дверь.

Эльфийка что-то пробурчала себе под нос и, состроив недовольную гримасу, умчалась в гостиную.

— Дорогая, ты поразительно похожа на побитого тролля, тебе срочно нужны водные процедуры, — резюмировала весьма бодрая Элегия и поволокла меня с нагретого места на эти самые процедуры.

— Фрейлины? — снова спросила я, недовольно морща лоб и обнимая озябшие плечи.

— Ах, это мелочь, — скосила на меня идеально белые очи Элегия. — По статусу и не такое положено.

— Эм-м-м, — снова промычала я, не зная что ответить. Сегодня я была не в пример многословна.

— Ну что ты как маленькая, — закатила глаза и вскинула руки банши. — Кто в здравом уме откажется от наследника Сил?

— Я же безродная и неблагородная, и вообще, — задумчиво почесала нос. — Ни кола, ни двора, ни приданого. Да и Данте говорил…

Элегия вздохнула и прикрыла ладонью лицо.

— А ты Данте больше слушай. Он и не такое скажет, лишь бы тебя заполучить.

И вот тут, расслабляясь и нежась в теплой воде, приправленной душистыми травами и маслами, я поняла, что сглупила.

— Это что же теперь будет-то? — испуганно спросила.

— Ах, дорогая, — Элегия повела хрупким плечиком и примирительно коснулась моей ладони. — Выйдешь замуж за императора, родишь ему пару наследников, после он тебя уличит в неверности, острижет и отправит в монастырь. А потом ты осознаешь свои грехи и монахини тебя отпустят, признав покаявшейся. Снова выйдешь замуж, на этот раз за другого владыку, родишь ему пару-тройку наследников. И так далее.

Увидав мои круглые глаза и сжатые в гневе кулаки, банши рассмеялась в голос.

— Шучу, — пискнула девушка и отскочила от меня, когда я уже почти облила ее водой.

— Коза ты, а не банши, Элегия, — буркнула я.

— Да не будет тебя никто делить. Такими не делятся. На твоей стороне я и Матильда, — примирительно подняла руки банши. — А с нами ты не пропадешь.

Я пожала плечами и снова погрузилась в воду.

— А теперь серьезно, — погрозила пальцем Элегия. — Для тебя я принесла тонну книг. Эта неделя у тебя относительно спокойная, по моим прогнозам, а вот после будет сложно: обещанный смотр фавориток и любовниц.

Банши принялась отсчитывать пальцы:

— Прием делегаций из соседних королевств, тестирование твоих сил, свадьба с императором.

— Свадьба? — возмутилась я.

— А что такого? Он у нас козел, конечно, но не хуже всех остальных владык. — непонимающе пожала плечами брюнетка.

— А как же любовь? — я выпалила совершенно не подумав.

— А нет любви! — черты лица банши мгновенно заострились, но девушка быстро взяла себя в руки, — Прости, на меня иногда находит.

Я в ответ лишь улыбнулась: я все прекрасно понимала, на своей шкуре испытав предательство.

Мы бы еще долго, наверное, шептались и болтали, но внезапно открылась дверь, явив недовольную физиономию Матильды.

— Гномы пришли, — сказала она и удалилась, я вздохнула и поспешила закончить с водными процедурами.

Похмелье деваться никуда не хотело, причиняя пульсирующую боль в голове от каждого движения, оттого я поленилась нормально одеться и вышла к портняжной чете в длинном шелковом халате на голое тело.

Как и прежде, моему взору предстали два абсолютно идентичных гнома.

На первый взгляд.

А на второй я заметила, что у одного из них отпущена небольшая аккуратная бородка, а косматые волосы залиты каким-то гелем и заплетены в сложную косу.

Без цветов.

На носу же у Арсения красовались брутальные фиолетовые очки.

Я мысленно вздохнула и завизжала, топая ногами, в предвкушении обещанного сюрприза.

Вслух же я вежливо поздоровалась и улыбнулась.

— О, карамель моей души, — начал было братец, но получил тумака от сестры. — Простите.

Арсений очень мило стушевался.

— Все наряды готовы и доставлены в ваш будуар, — поклонилась Агата. — Примерка не нужна, их шил лично Арс. Поспешу откланяться, у меня еще заказы.

С последними словами гномочка присела в неуклюжем книксене.

— Огромное спасибо! — поспешила поблагодарить я, заприметив глазами накрытый для завтрака стол и не думая уже ни о чем, кроме еды.

— Матильда вас проводит.

— Но как же мой сюрприз, о прекраснейшая? — взмолился Арсений и посмотрел такими грустными глазами, что я не смогла отказать.

— Хорошо, — согласилась я и проводила такими же грустными глазами кусочки сыра и мясные шпажки со шпинатом.

Гном же просиял, словно начищенный медяк и с гордостью извлек из-за пазухи небольшой сверток.

— Всю родню поднял, но нашел, — многозначительно подмигнул Арсений и принялся аккуратно разворачивать подарок. — Изысканная работа, которую гномы уже вряд ли смогут повторить, не хватит магии. Моя мечта, примите же его, в ответ прошу лишь одного.

— И чего же? — я скептически подняла бровь, разглядывая самый простой деревянный гребешок для волос, немного пошарпанный, без пары зубьев.

Арсений улыбнулся, деловито поправил очки и добавил, немного смутившись:

— Прикоснуться к вашим волосам и расчесать их, не более.

И затем гном бухнулся на колени, припечатав лбом пол, а гребешок оставил на вытянутых руках, словно самый дорогой дар.