Красавица и Чудовище. Сила любви  - Элизабет Рудник Страница 26

Морис сообразил, что его загнали в угол, и в отчаянии оглядел завсегдатаев таверны. Заметив извечного спутника Гастона, старый мастер вскрикнул:

– Месье Лефу! Он тоже там был и все видел!

– Я? – промямлил Лефу и, видя, что внимание всех собравшихся сосредоточилось на нем, сглотнул.

– Ты прав. Возможно, одного моего слова недостаточно, – протянул Гастон, снова радуясь тому, как удачно все складывается. Он подошел к приятелю и приобнял его за плечи. – Лефу, мой дорогой друг, мы же с тобой Дуэт, – проговорил он, и его голос буквально сочился фальшью. – Скажи-ка, действительно ли мы с тобой нашли в лесу чудовищ и заколдованные замки?

Лефу быстро поворачивал голову, глядя то на Гастона, то на старика. Охотник крепче сжал его плечо: было очевидно, какого именно ответа он ждет от приятеля. Но, посмотрев на Мориса, Лефу вспомнил, как гадко было у него на душе, когда они с Гастоном уезжали, бросив старика одного в холодном темном лесу. Гастон еще сильнее сдавил его плечо.

– Вопрос, конечно, сложный, по ряду причин, но… нет, – наконец ответил коротышка.

– Пытался ли я, твой старейший друг и верный компаньон, – продолжал Гастон самым дружеским тоном, на какой только был способен, – убить отца единственной девушки, которую люблю?

– Ну… – промямлил Лефу. – «Убить» – это сильно сказано. Нет. Не пытался.

Именно это и должна была услышать толпа, ее симпатии немедленно переметнулись на сторону Гастона. Старый мастер спал с лица, а охотник самодовольно ухмыльнулся уголком рта. Он все-таки победил.

– Морис, мне больно это говорить, – произнес он с фальшивой заботой в голосе, – но ты можешь навредить и себе, и другим. Вам нужна помощь, месье. И есть такое место, где могут исцелить ваш изнуренный разум. – Он подошел к Морису, положил ему на плечо широкую ладонь и крепко сдавил. – Все будет хорошо, – произнес он холодным, как лед, тоном.

Морис сглотнул. Уж он-то, несомненно, понял, что ничего хорошего его не ждет.

Тем временем в замке Чудовище мучилось примерно такими же мыслями. Время летело очень быстро, а хозяин замка даже отдаленно не был уверен, что все будет хорошо. И не он один. Несмотря на то что он надеялся подготовиться к этому вечеру в одиночестве, оказалось, что в западном крыле собрались зрители, и у этих зрителей есть свое мнение.

– Ну что же, хозяин, – сказала миссис Поттс с порога. Чудовище сидело в огромной ванне, до крав заполненной горячей мыльной водой. – Сейчас или никогда.

– Часы тикают, – добавил Когсворт.

– У розы осталось всего четыре лепестка, – вставил Люмьер. – А значит, сегодня вечером… вы должны признаться девушке в своих чувствах.

Чудовище вздохнуло. Понятно, что слуги просто пытаются помочь, так что было бы удивительно, если бы они ничего не сказали. Хозяин замка и так прекрасно знал, что время уходит; знал, что сегодняшний вечер очень важен; знал, что Белль – это его единственный шанс. Это единственный шанс для всего замка. И все же выслушивая все это, он только еще больше нервничал.

Чудовище сделало знак слугам выйти, чтобы он мог вылезти из ванны – для этого перед ней заранее повесили занавеску. Выбравшись из ванны, Чудовище встряхнулось, потом сказало:

– Она никогда меня не полюбит.

– Не отчаивайтесь раньше времени, – воскликнул Люмьер, обращаясь к тени Чудовища на занавеске. – Она та самая, я уверен.

– Нет никакой «той самой», – огрызнулось Чудовище. Отдернув занавесь, оно вышло на свет, который давали свечи Люмьера. – Посмотрите на меня. Она заслуживает гораздо большего, чем отвратительное чудовище.

К чести Люмьера, он даже не поморщился при виде Чудовища – в данный момент оно выглядело довольно глупо. Намокшая, а потом кое-как вытертая шерсть торчала во все стороны, а из-за обернутого вокруг талии полотенца плечи Чудовища казались еще шире и косматее. Люмьер кашлянул и снова принялся гнуть свое.

– Она же вам небезразлична? Я прав?

Хозяин замка кивнул. Белль действительно была ему небезразлична: за всю свою жизнь он еще ни к кому так не относился. А за последние несколько дней – и особенно после их путешествия в Париж – эти чувства еще больше окрепли. Но он не был дураком. Пусть он и полюбил девушку и она привыкла к его присутствию настолько, что может смотреть на него, не морщась, это вовсе не значит, что она тоже его любит. В конце концов, он – чудовище. Он может принять сколько угодно ванн, надеть красивую одежду и даже научиться есть ложкой, но все это не отменит его чудовищной внешности – если только Белль не полюбит его в ответ.

Люмьер видел сомнение и страх в глазах хозяина, но все равно не сдавался:

– Тогда очаруйте ее прекрасной музыкой и романтическим светом свечей…

– Да, – подхватила Плюметт, – а потом, когда придет подходящий момент…

Чудовище склонило голову набок:

– И как я узнаю, что момент подходящий?

Тут Когсворт, который до сих пор упорно молчал, кашлянул:

– Исходя из собственно опыта, могу сказать, что вы почувствуете легкую тошноту.

Люмьер метнул на приятеля сердитый взгляд, и тот умолк.

– Не волнуйтесь, хозяин, – ободрил он Чудовище. – Вы справитесь. Вся беда в том, что до сих пор у девушки не было возможности увидеть вашу истинную суть.

– Нет, – возразила миссис Поттс. – Вся беда в том, что она ее увидела.

В комнате вдруг стало очень тихо. В напряженной тишине все слуги повернулись и посмотрели на домоправительницу. Некоторые вроде Люмьера надеялись увидеть в ее глазах насмешливые искорки. Другие, и в их числе Когсворт, не слишком удивились этому неожиданному заявлению. Как бы то ни было, через несколько секунд все вновь посмотрели на Чудовище, а миссис Поттс продолжала:

– Все эти годы мы из последних сил надеялись, что это проклятие исправит вас, сделает добрее, но время шло, а вы оставались злым и эгоистичным. Есть еще кое-что, о чем слуги долго боялись вам сказать.

– И что же это? – спросило Чудовище. Оно вдруг обнаружило, что очень боится услышать ответ. Вот сейчас домоправительница скажет, как сильно его все ненавидят? Напомнит, что это он виноват в том, что всех слуг заколдовали и теперь они страдают из-за него? Хотя, что бы она ни сказала, хуже, чем сейчас, ему уже не будет.

– Мы вас любим, – сказала миссис Поттс.

Чудовище едва не отшатнулось, пришибленное тяжестью этих слов. Уж чего-чего, а такого оно не ожидало.

Тем временем миссис Поттс продолжала:

– До сих пор мы любили вас, несмотря на ваш облик и характер, но с тех пор как в замке появилась Белль, мы любим вас за то, каким вы стали. – Собравшиеся вокруг домоправительницы слуги согласно закивали. – Поэтому прекращайте трусить и расскажите Белль о своих чувствах. А если вы этого не сделаете, я вам обещаю, что вы будете пить холодный чай до конца жизни.