Преемница темного мага - Ирина Матлак Страница 26

Команда носилась, исполняя приказы зверствующего боцмана, а теневой охотник находился подле Флинта, стоящего за штурвалом. Корабль едва не переворачивался, и оттого управление им должно было даваться с большим трудом, но капитан делал это без видимых усилий. Он казался спокойным и собранным, твердо стоял на ногах, и только с силой стиснутые челюсти выдавали его напряжение.

— Я просил вас остаться на камбузе, — при моем приближении заметил Шатх.

— А я на эту просьбу не откликнулась, — парировала я и тут же спросила: — Что происходит?

Но ответа не услышала, так как отправилась в полет, короткий и внезапный. Корабль вдруг тряхнуло с такой силой, что мне почти пришлось повторить судьбу Хэкса, полетев на пол. Почти — потому что свидание с палубой все-таки не состоялось, поскольку Флинт поймал меня за долю секунды до неизбежного столкновения.

Повторилась ситуация, уже происходившая когда-то давно: я, едва касающаяся носочками твердой поверхности, и удерживающий меня пират, не дающий упасть. Машинально посмотрев в находящееся непозволительно близко лицо, я наткнулась на пристальный взгляд. Буквально через пару мгновений опустила глаза и непроизвольно посмотрела туда, где под одеждой скрывалась темная метка. Поняв, на чем сосредоточилось мое внимание, Флинт неуловимо поставил меня на ноги и, фактически передав в руки теневого охотника, вернулся к штурвалу.

— Гидра.

— Что? — далеко не сразу выдохнула я, подумав, что ослышалась.

— Гидра, — повторил пират ответ на ранее озвученный мною вопрос и, невзирая на обстоятельства, усмехнулся: — Только не говори, что не слышала об этой красотке.

О нет, я, разумеется, слышала о той, что стала притчей во языцех и героиней различных присказок. Вас кто-то достал? Отправляйте его прямиком к гидре! К этой легендарной «красотке», наделенной нереально огромными размерами и обладающей двенадцатью змеиными головами, которые, сколько ни отрубай, вырастают снова. Но только ключевое слово здесь — «легендарной».

Выходя в море, гидру ожидаешь встретить ничуть не больше, чем кого-нибудь из глубинных!

— С чего ты взял, что это она? — Я даже не пыталась скрыть свое изумление. — Откуда знаешь?

— Уж поверь мне. — Что крылось за странной ухмылкой Флинта, разгадать так и не удалось. — Знаю.

В то, что сейчас корабль штормит, как крошечную щепку, из-за мифической двенадцатиголовой твари, верилось с трудом. И все же в словах пирата присутствовала та самая непоколебимость, которая не позволяла хоть сколько-нибудь в них усомниться. Да и в конечном счете какая разница, из-за чего мы можем вот-вот пойти ко дну? Главное — удержаться на плаву и не отправиться кормить чернозубых акул! В отличие от гидры реальность этих милейших созданий сомнениям не подлежала, и встречаться с такой реальностью мне абсолютно точно не хотелось. Поэтому когда «Черный призрак» снова тряхнуло, я спешно ухватилась за теневого охотника, снова отложив свидание с палубой до лучших времен.

Волны все-таки поднялись. Точно пробудившееся от спячки море тяжело вздыхало и щедро переливало соленую воду через борт. Залитой оказалась практически вся палуба, но уже через несколько секунд корабль снова накренился, и вся вода стекла за борт.

Казалось, это длилось бесконечно. «Черный призрак» шатало из стороны в сторону, наклоняло и превращало в большую, наполненную до краев деревянную миску. Тучи на небе сгустились еще больше — темные, беспросветные, они походили на грозовые, что было более чем странно, ведь сейчас стояла зима.

— Это что, гром? — не поверила я, услышав характерный раскатистый звук.

Мне никто не ответил, а служащая мне опорой рука теневого охотника нисколько не дрогнула. Шатх, как и Флинт, казались единственными источниками спокойствия в воцарившемся вокруг безумии. Водная стихия неистовствовала, и небо ей вторило, готовое в любой момент разразиться… дождем? Снегом? Снегом, дождем и молниями?

Мелькнула мысль, что «Черный призрак» случайно оказался в эпицентре противостояния Глубины и Поднебесья. Я уже была готова поверить, что действительно наблюдаю противостояние высших сил, когда море внезапно успокоилось. Толчки прекратились, и корабль стал мерно покачиваться на небольших волнах, которые теперь воспринимались почти как штиль. Вот только тучи никуда не делись и в наступившем крайне подозрительном спокойствии виделись еще более зловещими.

— Забро-о-ошу в море я сети, — неожиданно нарушило тишину заунывное завывание. — Сумею руса-а-алку пойма-а-ать…

Заработав затрещину от боцмана, матрос смолк и потер ушибленное место, а всеобщее внимание оказалось ненадолго приковано к этой сцене. Я тоже непроизвольно отвлеклась, и, наверное, именно поэтому внезапно взмывший к небесам фонтан воды стал такой неожиданностью.

Не сдержав громкого вскрика, я во все глаза смотрела, как из моря, совсем неподалеку от корабля, поднимается громадный водяной столб. Он устремлялся вверх с невероятной скоростью, разбрасывая в разные стороны тучу брызг и поднимая шипящую пену.

— Не дрейфить! — рыкнул боцман на подчиненных, которые, застыв, в ужасе таращились на происходящее. — Только попробуйте драпануть, отбросы трусливые!

Какую команду вслед за этим отдал Флинт, я не расслышала, поскольку внезапно поняла: никакой это не водный столб, а самое настоящее змеиное тело — сливающееся по тону с морем, темное, скользкое и покрытое мелкой чешуей! По ощущениям, когда я медленно поднимала взгляд, вид у меня был точно такой же, как у замерших пиратов.

А после я не смогла выдавить из себя даже повторного вскрика, поскольку вслед за змеиным телом рассмотрела и теряющиеся высоко в сумерках головы. Двенадцать змеиных, наделенных светящимися изумрудными глазами голов, три из которых были особо крупными!

Я клялась, что больше никогда не стану поминать свою ближайшую родственницу, но сейчас не удержалась:

— Мамочка…

Меня сковало оцепенение. Не знаю, сколько времени я просто стояла и смотрела на это выплывшее из самой Глубины чудовище, способное одним ленивым взмахом хвоста отправить нас всех на дно. Очнулась, когда теневой охотник потянул меня назад, вынуждая встать за его спиной, а Флинт, глядя на гидру со странной, совершенно не вяжущейся с обстоятельствами улыбкой, констатировал:

— Я же говорил — красотка.

Мне захотелось его стукнуть! Неужели даже сейчас он не может перестать иронизировать и отнестись к ситуации с должной серьезностью? Поднебесные, это ведь не шутки! Это… это…

— Это же гидра, гидра тебя утащи! — переполняемая уймой чувств, выпалила я.

Флинт выразительно приподнял бровь:

— Ты сама-то поняла, что сейчас сказала?

Избитое ругательство вырвалось машинально, так что его смысл дошел до меня не сразу. А когда все-таки дошел, я — уже набравшая побольше воздуха, чтобы ответить, — прикусила язык, дабы не ляпнуть чего-нибудь в том же духе. Мне совсем не нужно, чтобы эта «красотка» утаскивала нашего единственного капитана. Совсем-совсем!