Родовой кинжал - Александра Руда Страница 25

— Ну как? — спросил тролль, улыбаясь своей непередаваемой улыбкой, обнажавшей все сорок белых и крепких зубов.

Слабонервных прохожих эта улыбка неимоверно пугала — то ли из-за острых длинных клыков, растущих в два ряда, то ли из-за размера жевательных зубов, способных без труда разгрызть крупную кость. Но, честно признаться, мне улыбка нравилась. Обращенная ко мне, она была неимоверно доброй, а я скучала без няни, улыбавшейся мне так же — светло, ласково, нежно. Только зубов у старушки было вдвое меньше и по размеру они были несопоставимы. Но, в конце концов, разве в зубах и их остроте дело?

— Мы успели на завтрак? — поразилась я, заглядывая в гостеприимно открытую троллем входную дверь. Капитан сидел за одним из столов, поедая кашу в тарелке с такими манерами, будто был на приеме у короля. Тиса, как обычно, провожала взглядом каждую ложку, которую Ярослав отправлял в рот, почти не замечая, что она ест сама.

— А то! Во всем нужен навык и привычка, — поучительно сказал Драниш, положив свою большую теплую ладонь мне на затылок. — Я теперь с тобой чаще бегать буду, пока не научишься сама такой темп держать. А то не могу на тебя замученную смотреть, так и тянет кое-кого придушить.

— Кого? — полюбопытствовала я.

— Гнома. — С изящным поклоном тролль отодвинул для меня стул из-за стола, предлагая сесть. Тиса фыркнула при виде этой сцены, но ничего не сказала, и я была ей за это благодарна. — Чтобы бородач не ныл ночами и ты могла полноценно отдохнуть.

— Спасибо, — сказала я.

Когда принесли жареные бараньи ребрышки, все воспитание с тролля слетело, как шелуха под порывом ветра. Он грыз, чмокал, чавкал, шумно утираясь рукавом рубашки и хлебая пиво из огромного кувшина. Рядом с капитаном, потребляющим пищу с соблюдением всех правил этикета, это составляло такую контрастную картинку, что я даже зажмурилась.

— Привыкай, — сказала Тиса с напускным сочувствием, — вот выйдешь за него замуж — и будешь на такое каждый день смотреть.

Вместо ответа тролль запустил в нее костью, воительница пригнулась, и снаряд угодил в затылок одному из посетителей.

С громким ревом пострадавший обернулся. Это оказался огромный, даже больше Драниша, тролль с торчащими во все стороны рыжими курчавыми волосами — что на голове, что на груди, что на руках. Соблюдением правил приличия он явно себя не затруднял, надев на голый торс коротенькую жилетку с многочисленными карманчиками — ножнами для небольших кинжалов.

— Прибью! — завопил тролль, обводя общий зал злобным взглядом маленьких прищуренных глазок. — Хто?

За стойкой многоопытный хозяин заведения осенил себя знаком, отгоняющим злых духов, быстро спрятал бутыли с дорогим алкоголем, наклонился, подперев голову руками, и стал с интересом наблюдать за разворачивающимися событиями.

— Хто? Ну? — ревел рыжий.

Посетители молча и очень слаженно указали на Драниша, которого, казалось, не интересовало ничего, кроме очередной кости, из которой он высасывал мозг.

— А-а-а! — рявкнул тролль и со стулом наперевес кинулся к нашему столику.

— А ну ша! — Драниш остановил занесенный стул, схватив его за ножку. Какое-то время рыжий пытался выдрать предмет мебели из цепких рук противника, но потом что-то хрустнуло, и у него в руках осталась спинка.

Драниш с любопытством рассмотрел получившуюся табуретку и сказал уже потише:

— Напугаешь мою невесту — голову оторву.

— Невесту? — опешил рыжий. — Эту, че ль?

Он указал на капитана, продолжавшего невозмутимо завтракать, здоровенной грязной ручищей и захохотал.

Как ударил Драниш, я не успела заметить. Рыжего отнесло на два метра а мой потенциальный муж с огорчением посмотрел на разломанное сиденье бывшего стула, откинул его прочь и сел обратно.

— Не испугал? — заботливо спросил он.

Я отрицательно помотала головой и даже выдавила из себя улыбку.

— Кушай, — тролль подлил мне соуса в кашу, — а то совсем тощая.

Дружки поверженного тролля бесцеремонно подхватили его тело — надеюсь, бесчувственное, а не мертвое, — и поволокли к выходу.

— Эй! — К нам подошел еще один тролль, такой же черноволосый, как и Драниш. — Ты не Злыднобоя Кривого сынок?

— Угу, — осклабился Драниш. — Откуда знаешь?

— Ваш особый удар, я с ним уже сталкивался, чуть не сдох тогда, — объяснил тролль и машинально потер челюсть. — Мы с чуваками с работки возвращались, думали зайти к Рыху в племя. Папаше что-то передать? Что невесту нашел? Какую?

— Вот. — Драниш с гордостью положил мне руку на плечо.

— Эту? — с разочарованием протянул тролль. — Так она же… — он помахал в воздухе рукой, подбирая слова, — мелкая. Как рожать будет?

— Она не мелкая, она красивая, — возразил Драниш. — Нормально рожать будет, знаешь, какие у нее бедра! Че зыришь? По морде хочешь?

Тролль испуганно помотал головой.

— Ну я пошел, да?

— Вали! — Драниш отпустил его воистину королевским жестом. — Папаше привет от Драниша, усек?

— Угу.

— Теперь о тебе будет знать вся троллья родня, — ехидно хихикая, сообщила мне Тиса. — Теперь от нашего лучшего боевого тролля не отвяжешься.

— А зачем ей от меня отвязываться? — с искренним удивлением спросил Драниш. — Я же ее люблю. Правда, котя?

— Тебе виднее, — дипломатично ответила я, готовая поклясться, что только что видела улыбку капитана, которую он неудачно попытался прикрыть бокалом с вином. Интересно, что его так развеселило?

После завтрака (к концу которого заявился Персиваль, не очень удачно выбравший для передвижения крестьянскую телегу, которая еле тащилась) мы с Тисой направились в женскую половину бани, совмещающую в себе и постирочную.

Там в клубах пара купались и стирали одежду в больших тазах все постоялицы, вне зависимости от происхождения. Те, что побогаче, нанимали для стирки специальных прачек и пристально следили, чтобы они ненароком не испортили или не украли вышитую тонкую сорочку. Те, что победнее, стирали сами, потихоньку намыливая свои вещи соседским мылом и карауля свое. Тиса, ловко проскользнув вне очереди, отвоевала у толстощекой банщицы два таза.

— Хотелось бы мне посмотреть, как Персик стирает, — мечтательно проговорила она, замачивая огромную кучу вещей. — Он же, наверное, этого ни разу не делал. Ну ничего, у капитана быстро научится. Ярослав грязи в отряде не потерпит.

Я представила, как Волк будет учить Персиваля стирать, как от ужаса переворачиваются в склепах поколения его благородных предков, — и содрогнулась. Спина, привыкшая к чужим поклонам, склоняется над погнутым общественным тазом; пальцы, умеющие каллиграфически выводить буквы на нескольких языках, берут кусок вонючего хозяйственного мыла; руки, одинаково хорошо владеющие как столовыми приборами, так и разными видами оружия, выкручивают рубашку… Брр…