Поющая во тьме  - Эрика Адамс Страница 25

Часть тарелок валялась на полу. Стулья были опрокинуты. Но совсем другое заставило его вихрем влететь в комнату, яростно хлопнув дверью. Данир, скрутив рабыне руки за спиной поясом от своего халата, пытался уложить её животом на стол. Увидев Лекса, Данир чуть ослабил хватку, но рабыню не отпустил.

– Ты заставил меня скучать, и я решил, что немного развлекусь с твоей рабыней. Говорят, ты обращаешься с ней не очень ласково. Я думал, что ты не будешь против.

Лекс смотрел на ухмыляющееся лицо Данира и хотел только одного – ударом стереть эту ухмылку, повалить его на пол и бить, бить, бить до тех пор, пока лицо не превратится в кровавое месиво. Он схватил бокал вина и заметил, что от напряжения побелели костяшки. И внезапно для самого себя произнёс:

– Развлекайся, если тебе этого так хочется.

Данир широко улыбнулся.

– Ты можешь ко мне присоединиться, но только после того, как я проучу эту иноземную шваль. Она едва не свалила меня с ног. Маленькая, щуплая дрянь.

По сравнению с невысокой стройной Ани Данир казался горой мышщ. Он сильнее придавил рабыню к столу, задирая ей платье.

– Какая тощая задница! И для чего ты её купил? Боюсь, у меня даже не встанет на неё.

Данир приспустил штаны, под густой порослью чёрных волос висел член. Данир взял его в руки и принялся двигать рукой вверх и вниз. Лекс плеснул себе вина, залпом осушил бокал. Подошёл к рабыне, распластанной на столе, и погладил по голове.

– Как чувствует себя твоя жена, Данир? – ледяным тоном осведомился Лекс, наблюдая за манипуляциями приятеля, который усиленно приводил член в боевую готовность.

– Неплохо, а что?

– Ты же знаешь, что ходит она тяжело и, скорее всего, не сможет сама разрешиться от бремени. Придётся ей помочь. Знаешь как?

Данир недоумевающе посмотрел на Лекса, не понимая, куда он клонит.

– Может, мы обсудим это после? Сейчас я хочу угостить твою рабыню вот этим.

Под пальцами Данира член ожил, увеличившись в размерах.

– Постой. Прежде выслушай меня, а потом делай с ней, что угодно. Скорее всего, мне придётся разрезать чрево твоей жены, чтобы вытащить младенца.

Лекс взял со стола нож.

– Я возьму специальный нож. Он гораздо меньше и острее этого. Но представь, что это он.

Лекс поднял рабыню и притянул её к себе спиной. Ножом вспорол платье от низа до самого верха, обнажая тело.

– Надрез нужно будет сделать вот здесь.

Он провёл ножом по низу живота Ани, показывая, где именно.

– Сначала рассекается верхний слой кожи, после него небольшая жировая прослойка. Удивительно, но только когда разрезаешь человека, понимаешь, сколько всего находится у него внутри. Потом я раздвину руками брюшные мышцы Аниссы и разрежу её чрево.

– Мне обязательно слушать подробности?

Лекс продолжал таким же равнодушным тоном, не обращая внимания на взбеленившегося Данира.

– Потом надо извлечь на свет пузырь, в котором плавает младенец, следует проткнуть его очень аккуратно, чтобы не повредить младенцу. Перерезать пуповину не составит труда, но вот вырезать из брюшины то место, к которому крепился пузырь, а после зашить все ткани и не дать умереть женщине от потери крови довольно сложно… Операция сложная и долгая, боюсь, если мне придётся проводить её в конце дня или ночью, в какой-то момент я почувствую, что не в силах держать нож в руках. И поручу это своему помощнику. Рабыне.

Лекс немного встряхнул рабыню за плечо:

– Рабыня, скажи, ты сможешь разрезать человека, не убив его при этом?

– Я неплохо свежую тушки птиц и потрошу рыбу, но навряд ли они живы к тому моменту, когда я заканчиваю – прошипела она в ответ, глядя с ненавистью на Данира.

– Жаль, очень жаль. Я буду стоять рядом и помогать советом, но боюсь, неопытная рука может дрогнуть. И потом, так тяжело отличить одну внутренность от другой, когда они залиты кровью.

Данир смотрел на Лекса с перекошенными лицом. Член безвольно повис в руке.

– Я обращусь к старейшинам, я призову Мемета в свидетели!

– И всё они скажут, что она была обречена. Никто не взялся спасти жизнь твоей жене и младенцу, кроме меня. Все они в один голос советовали выскрести её чрево начисто, чтобы сохранить ей жизнь. Увы, лекари Хендала не столь искусны в том, что касается рождения детей. Кстати, если вдруг младенец не сможет выжить после операции, а жена всё же поправится, знай. Иметь детей она больше не сможет. Даже я бессилен в этом помочь. У тебя есть один-единственный шанс. А теперь развлекайся.

Лекс толкнул полуобнажённую рабыню к Даниру. Тот не сделал ни малейшей попытки прикоснуться к ней. Резким движением оправил штаны и запахнул халат поплотнее.

– Мог бы сразу сказать, что неравнодушен к своей рабыне, не доводя дело до угроз, – прорычал Данир, идя к выходу.

– Я не люблю, когда кто-то ломает мои игрушки, – крикнул вслед удаляющемуся Даниру Лекс. И неожиданно для самого себя прижал к себе рабыню. А в голове в унисон сердцу, пытавшемуся вырваться из груди, билась одна мысль: «Моя. Моя. Только я имею право делать с ней всё, что захочу».