Непрошеная любовь - Ариэлла Одесская Страница 25

Тяжело отдышавшись, она утерла рукой капельки холодного пота со лба. И тут до нее дошло, да это же антимагический металл блокирует ее силу. Она тут же явно ощутила неприятное покалывание во всем теле, магия не может циркулировать через нее. Неизвестно, чем закончится вся эта блокировка. Ну вот она только начала счастливо жить и какой-то урод похитил ее счастье. Не справившись со своими эмоциями, она подлетела к стулу, схватила его и с силой швырнула об входную решетку. На шум дверь в комнату отворилась, и к решетке с тяжелой отдышкой подошел тип, с неприятной физиономией, неряшливого вида. Черная мантия в жирных пятнах обтягивала его бочкообразную фигуру. Насколько она понимала, мантия должна быть свободной. А этот тип с мерзкими бегающими маленькими глазками, похоже, много лет вообще ее не снимает, толстеет, не снимая ее.

— Можешь называть меня Ваше магичество Хряс, — важно произнес он неприятным голосом и сложил свои кисти рук в замок на выпирающем животе, от чего золотые цепи звякнули, а перстни впились в толстые пальцы. — Чего разбуянилась? Вот прибудет королевский маг и живо тебя усмирит, он не таких обламывал, — захохотал этот боров, от чего затрясся его жирный подбородок со щеками вместе.

— Так это ты по его приказу выкрал меня? А ну сейчас же выпусти меня! Иначе моя тетя графиня Тайла дэ Ранэс с тебя шкуру живьем спустит, — с угрозой проговорила она.

— Не смеши мой живот, эта старая змея не имеет уже яда, тьфу ты, магии. Что она может сделать такому сильному магу, как я? Я гроза вампиров, с легкостью их убивающий, — разошелся в своем бахвальстве маг, важно выпятив грудь и стуча в нее кулаком.

Анаис смотрела на этого хвастуна и думала о князе, вот она бы посмотрела, как этот жирный боров справился бы с ним. Арман, мысленно повторила она имя вампира, от которого она сбежала.

Анаис не поверила собственным глазам, когда за спиной разглагольствующего толстяка сгустился, а затем заклубилось темное марево.

— Значит, это ты, тварь, убивал мой молодняк вампиров, юных подростков, — как гром среди ясного дня раздался ледяной голос князя. — Я шел по твоему следу, чтобы забрать твою черную душу и жалкую жизнь.

Хряс довольно быстро для своей комплекции развернулся, от страха затрясся весь и, отступая назад, заверещал, как свинья.

— Охрана! Охрана!

— Заткнись, ты один остался в живых. Как ты осмелился выкрасть мое сердце?!!! — прорычал князь и за его спиной раскрылись крылья, сотканные из темной мглы. Клыки и ногти на руках удлинились, глаза засверкали красными рубинами.

Анаис застыла статуей, увидев князя во всей вампирской красе. Испытывала ли она страх? Как ни странно, но ей не было страшно. Ее заполняли смешанные чувства любопытства и восхищения этой мощью и силой и почему-то гордость за своего мужчину. Что?! Когда это он вдруг стал ее мужчиной? Ну уж нет, это все вампирские чары на нее действуют. Сквозь ее мысли до нее донеслось верещание Хряса.

— Я не знал, что она Ваша единственная, — закричал маг, при этом взмахнул рукой, выкрикнув какое-то заклинание.

В князя полетело черное облако, от чего Анаис испуганно вскрикнула. Вампир за мгновение обернулся крыльями, и вокруг него поднялась темно красная колышущая стена, словно из крови и поглотило темное заклинание, как голодный зверь. Расправив крылья и расставив руки, Арман начал произносить древнее заклинание. Толстяк заверещал еще громче потому, что вдруг вся его кровь начала покидать его тело, поднимаясь единым потоком вверх и направляясь к древнему вампиру и впитываясь в его тело. Хряс нашел в себе силы и успел выкрикнуть одно единственное слово и сжать золотой медальон. Послышался странный звук, Анаис не сразу поняла, что произошло. Только когда Арман качнулся, она увидела, как в его тело вонзились три стрелы из лунного серебра, способные убить вампира, вылетевшие из ниш. Князь шагнул к решетке и, прилагая последние усилия, схватил ее двумя руками и вырвал решетчатую дверь с петель. Отбросив ее в сторону, он качнулся и упал.

Анаис с криком кинулась к нему, со слезами обжигая руки, она вытягивала стрелы. Арман открыл глаза и прошептал.

— Я люблю тебя, сердце мое, — после он закрыл глаза и замолчал.

— Нет! Не смей умирать! Слышишь! — закричала Анаис. В панике ее мысли заметались, от волнения и страха за жизнь вампира, она не могла сообразить, что ей делать.

Глянув на его красивое, бледное лицо она вдруг вспомнила его слова: «Наступит такой момент, любовь моя, когда ты сама по собственному желанию напоишь меня своей кровью».

— Да, это то, что тебе нужно. Ты оказался прав, я по собственному желанию напою тебя своей кровью, — прошептала она. Собственный голос успокаивал ее, заставляя действовать.

Выхватив его кинжал, она резанула свою ладонь и сжала ее над губами вампира. Его ноздри затрепетали и губы приоткрыли кончики белоснежных клыков, тяжелые капли крови быстро закапали, их тут же сглатывали. Посчитав, что достаточно, она залечила порез, благо за пределами той комнаты магия заработала. Шрама на ладони не осталось, а вот кровавый след остался. Она уже хотела встать и пойти вытереть чем-нибудь свою руку, как ее нежно взял Арман, пришедший в себя, и поднес ее ладонь к своим губам, слизал потек крови. Затем ухмыльнувшись, интимно прошептал.

— Я же говорил, что ты сама захочешь напоить меня своей кровью. Признайся, сердце мое, я тебе не безразличен.

— Знаешь что? Не слишком ли ты самоуверен? Ты мне… — зло прошипела она и замахнулась на него кулаком, целясь ему в грудь, забыв совершенно, что он был смертельно ранен и недавно умирал.

Перед глазами воздух поплыл, и картинка задрожала как мираж. Время застыло, и перед Анаис предстал котенок-ребенок, маленькая фея, и богиня в одном лице Ясмины. Девочка важно стояла, явно подражая родителям. Сложив руки на груди, при этом одной рукой подперев подбородок, касаясь фалангой пальчика губы, ее самовольный хвостик раздражено повиливал из стороны в сторону.

— Вот знаешь, чем дольше я на тебя смотрю, тем больше я не понимаю вас взрослых! — произнес детский голосок серьезным тоном. — Вот чего тебе еще не хватает!? — нахмурив бровки, строго спросила она, от чего Анаис почувствовала себя неловко, ей вдруг стало ужасно стыдно. — Ты же хотела неземной настоящей любви, красивого сказочного принца! Я, как добренькая фея, дала тебе целого князя, управляющего всеми вампирами, который, между прочим, любит тебя всем сердцем. Ты его истинная пара. Так чего же ты тут раскапризничалась и вредничаешь, как маленькая? — ее хвостик поднялся, затем хлестнул воздух, показывая недовольство хозяйки. — Мучаешь красавца парня, сама уже давно влюбилась в него, — обвинительно ткнула она в ее сторону пальчиком. — И не отрицай! Я богиня, вижу тебя насквозь! — погрозила она пальчиком. — Верить нужно любимому мужчине и своему сердцу, так папа говорит маме, — важно произнесла она. — Или ты хочешь, чтобы он погиб из-за твоей вредности? — вперила она гневный взгляд в Анаис, увидела, как та отрицательно мотнула головой, продолжила поучительную речь. — Он теперь полностью зависим от тебя, от твоей крови. Ты сама, между прочим, напоила его, а теперь без твоей крови он погибнет от голода. Так, что хватит морочить парню голову и выходи за него замуж, если хочешь, чтобы все твои мечты сбылись и детки появились.