Запах Cумрака - Валерий Пылаев Страница 25

Узкая тропинка забиралась вверх, уводя меня в густой подлесок. Неудивительно, что машины бросили здесь – дальше не проехать. Жаль, что я так и не удосужился стать толковым следопытом. Волчье обоняние подсказывало: здесь прошли оборотни. Мужчины. Женщины. Несколько. Больше трех. Меньше тридцати. Так себе точность. Через полсотни метров обломанные ветки и примятые кусты стали попадаться чаще. Здесь двое шли параллельно, здесь… перекинулись? Разорванные в клочья куртки и штаны, одинокий кроссовок… Кто-то навел здесь неплохого шороху, раз уж серая братия не пожалела рыночного ширпотреба. Я поднял с земли половинку темно-синей футболки. Оборотень беспощаден к одежде. Но даже он не оставляет следов крови и пулевых отверстий. Стреляли совсем недавно – кровь еще не успела свернуться. Я завертел головой. Ну конечно. Вот же оно.

Слева от тропы подлесок редел и метров через пятьдесят задирался кверху, превращаясь в чуть ли не отвесную стену. На такую непросто взобраться. И на двух ногах, и на четырех лапах. И туда, к вершине, вели сразу несколько следов. Ломившие к снайперу оборотни оставляли в зарослях целые коридоры из обломанных веток. Тот, кто обстрелял группу, прекрасно знал эти места – лучше позиции было в принципе не придумать.

– Ну что же ты, уважаемый? – Я закинул автомат за спину и зашагал к холму. – Не мог подождать?

Видимо, не мог. То ли почувствовал в Сумраке, то ли как-то догадался, что оборотни идут именно сюда. Уже карабкаясь наверх, я оглянулся. Отсюда лес было видно лучше. Густая молодая поросль простиралась дальше от силы на километр и дальше резко сменялась высокими деревьями, будто бы подпиравшими розовеющее утреннее небо. Раскидистые кроны уже ловили первые лучи солнца, но внизу еще хозяйничала темнота. Особенное место. Запретное. И где-то там – я почему-то не сомневался – в окружении уродливых голых стволов и ветвей, похожих на кости мертвецов, скрывалась полянка с плоским жертвенным камнем. Надо было спешить. Петрович выиграл для меня немного времени, но и оно уже заканчивалось.

Вершину холма будто бы перепахали гусеницами танков. Ни одного целого деревца – все размолоты в щепки. Волчьих следов столько, что я даже не стал пытаться сосчитать. Три гильзы. Остальные, наверное, затоптали в землю. И в самой середине поля боя лежал тот, кого я смог узнать только по искореженной «мосинке».

– Жалко, что он был не с нами.

Такие, как Петрович, дорого продают свою жизнь. Остальные тоже не ушли далеко. Я поднял глаза. Высокая женщина соткалась из воздуха в десятке шагов. Симпатичная, стройная – метаболизм оборотней вообще редко располагает к излишней полноте. Впечатление портили только перепачканные в пыли светлые волосы и рваная рана на плече. Следы зубов. Двое других, появившиеся из Сумрака в зверином облике, тоже получили свое. Один стоял на трех лапах, а у второго шерсть на брюхе пропиталась кровью.

– Перед тем как перестать дышать, – продолжила женщина, – он снова стал человеком. Странно.

– Нет. Не странно. – Я осторожно перехватил ремень автомата. – Он и был человеком. Но тебе этого, конечно, не понять.

Все-таки подавляющее большинство Иных недооценивает огнестрельное оружие. Жалкий – по сравнению с «огненным шаром» или Тройным Лезвием – урон. Пуля, которую легко остановит даже слабенький Щит Мага. В конце концов, от выстрелов всегда можно укрыться в Сумраке. С одной только лишь поправкой – если стрелок сам не является Иным.

Укороченный ментовской «калашников» в моих руках ожил. Раскаленный свинцовый веер будто бы в замедленной съемке раскрылся в Сумраке, кромсая распластавшиеся в прыжке тени. Светло-серая шкура взорвалась алыми фонтанчиками, и волчица с визгом кувыркнулась через голову и затихла. Следом за ней рухнул трехлапый. Последнего – самого крупного – я расстреливал уже в упор. Две или три пули в голову. Если повезет – не встанет. Но из-за деревьев на меня летели другие – пять, шесть, семь оборотней… Я рванул из кармана куртки запасной магазин, уже понимая, что не успею.

– Хватит! Прекратите!

От голоса, больше напоминавшего рев, нападавшие застыли. Будто бы примерзли к земле.

– Остановись! Ты уже и так убил слишком многих, брат.

Вадим шагал мне навстречу в человеческом облике. Без одежды он смотрелся еще более внушительно – огромные ручищи, бугрящийся мышцами торс – хоть сейчас на обложку журнала для культуристов. Самый старый. Самый сильный и опытный. Самый опасный.

– Ну почему так? – Вадим покачал головой. – Ты ведь должен быть с нами. Мы с тобой одинаковые – ты и я!

– Что ты несешь, Темный? – Я сплюнул на землю. – Какой я тебе брат?

– Истинный. – Оборотень радостно оскалился. – Настоящий. Ближе, чем родной. Знаешь, я сначала даже сомневался. Как такое вообще возможно – ты Светлый… но какая разница?

– Вот ведь незадача. – Я отступил на шаг. – Брат-Светлый.

– Не важно! – Вадим махнул рукой. – Светлый, Темный… Когда Великая Праматерь вернется, останутся только те, кто живет свободной охотой… Ты ведь знаешь, что это такое? – Оборотень склонил голову набок. – Ночь. Полная луна. Запахи. След добычи. И волчьи сны. Ты тоже их видишь, да?

– Замолчи!..

Я сжал зубы.

– Это свобода, настоящая свобода. Без Инквизиции, без правил, без Договора. Все для тебя! Ты, – Вадим обвел рукой остальных вервольфов, – сильнее их, всех и каждого. Такой же, как и я. Дитя Старшей крови! Неужели ты не помнишь?!

– Что я должен помнить?!

Я со щелчком задвинул магазин в автомат. Оборотни дернулись вперед, но тут же снова замерли. Говорил вожак.

– Десять лет назад, – тихо произнес Вадим. – Может быть, чуть больше. Я уже давно перестал считать время. Зима в Петербурге. День, когда Старший встретил тебя и наделил Силой.

В левое плечо будто вогнали иглу. Пальцы скрючило так, что теперь я при всем желании не смог бы выпустить автомат. Конечно, я помнил, такое не забывается.

– Ты был там, – прорычал я. – Ты видел?!

– Я видел, как ты не склонился перед Старшей кровью. – Вадим улыбнулся. – Ты уже тогда был сильным, а он сделал тебя еще сильнее! Для меня честь быть твоим братом.

– Что-то ты фильмов пересмотрел, – я размял онемевшее плечо пальцами здоровой руки, – родственничек.

Со стороны, наверное, могло показаться, что я совершенно спокоен. Ярость застыла льдом – холодным и твердым, как сталь. Я даже перестал обращать внимание на остальных вервольфов. Все просто. Одна цель. Уничтожить.

– Для таких, как мы, это не шутки. – Вадим нахмурился. – Покровитель рода – Сумеречный Волк – принял тебя. Ты один из нас по праву. И я в последний раз предлагаю – идем с нами, брат!

– У меня к тебе встречное предложение.

Когда решение принято, всегда становится легче. Волк внутри меня радостно скалился, предвкушая хорошую драку. На этот раз – последнюю. Оборотни не отдадут мне девочку. Не отпустят меня самого. Но сегодня Сумрак заберет еще одну серую шкуру. Черт его знает – может быть, я последние двенадцать лет каждое утро просыпался только для того, чтобы сказать…