Темное удовольствие - Джена Шоуолтер Страница 25

– Эшлин как-то говорила о них, но мы тогда не знали, кто это.

– Это группа людей, желающих нам смерти. Они считают, что без нас мир станет лучше.

– А это так? – не удержалась она.

Его глаза потемнели.

– Пока люди обладают свободой воли, мир не станет идеальным. Мы не заставляем их плохо поступать. Это их собственный выбор. – В его словах слышалась горечь. – Но охотники не желают видеть истину. Гораздо проще обвинять во всех проблемах то, что неподвластно разуму человека.

В его словах был смысл, но она не могла отступить. Слишком много поставлено на кон.

– Что ж, но ведь ты по своей воле преследовал мою семью. Зачем? Расскажи. Я заслуживаю того, чтобы узнать правду. Почему ты охотился на нас? Какое отношение моя семья имеет ко всему происходящему? К тебе?

– Даника…

– Я прошу тебя. Расскажи!

Он потер грудь в том месте, где должно было быть сердце.

– Боги приказали Аэрону… Ты помнишь Аэрона?

Чувствуя, что уже близка к тому, чтобы получить ответы на свои вопросы, Даника задрожала от волнения. Конечно, она не смогла бы забыть того человека. Вскоре после похищения Аэрону поручили отнести ее в город, чтобы забрать лекарство для подруги Мэддокса. Тогда Даника не понимала, как обычная женщина могла стать возлюбленной одного из этих воинов, но некоторое время спустя даже подружилась с Эшлин. Аэрон снял рубашку, обнажив покрытое ужасными татуировками тело, и она тут же запаниковала, решив, что он собирается ее изнасиловать. Она сопротивлялась, когда он пытался приблизиться, и он едва не избил ее за это.

Каким-то непостижимым образом Рейесу удалось успокоить ее, и она позволила Аэрону взять ее на руки. За его спиной выросли крылья, и он полетел с ней над Будапештом. Они нашли ее сумочку и принесли тайленол больной Эшлин.

Даника вспомнила, как подумала тогда, что эти мужчины выглядят очень странно, сочетая в себе черты старомодных и современных людей. Они ничего не знали о человеческих лекарствах, и в то же время у них был плазменный телевизор и компьютер. Они одевались как воины в старину, увешивая себя оружием, но один из них был завсегдатаем вечеринок в местном ночном клубе. Они заботились об Эшлин, но готовы были убить Данику. Все эти противоречия сбивали ее с толку.

– Да, я помню Аэрона, – сказала она наконец.

– Боги приказали ему убить тебя и твою семью.

У Даники от удивления округлились глаза.

– Ты лжешь. Во-первых, нет никаких богов. Во-вторых…

Даника умолкла, пытаясь подобрать подходящие аргументы. Стефано тоже говорил ей подобные вещи. Она не сомневалась, что эти двое мужчин пришли бы в ярость, узнав, как сильно совпадали их доводы.

– Боги существуют, и они действительно желают твоей смерти. Чем скорее ты в это поверишь, тем больше у тебя будет шансов защитить себя.

– Отлично. Но почему? Я не сделала ничего плохого. И моя семья тоже.

– Мы не знаем. Я надеялся, что ты могла бы помочь мне разгадать эту загадку.

– Прости, но не могу. – Даника снова рассмеялась, и ее смех был подобен скрежету разбитого стекла по классной доске. – Каждое воскресенье я ходила в церковь. Я всегда старалась быть доброй к людям, в жизни никогда специально никого не обижала. – Она умолкла, снова вспомнив об умирающем человеке. – Но теперь я уже не могу этого сказать, ведь так? Пока не встретила тебя и твоих друзей, я считала себя обычным добропорядочным человеком.

– Ты такая и есть.

Даника уставилась на него.

– Ты ничего обо мне не знаешь, и я не хочу с тобой откровенничать. Мне нужно, чтобы ты, черт подери, отвел меня к этому человеку… – Внезапно ее осенило, и гнев сменился ужасом. – Это ведь Аэрон, правда?

Рейес нехотя кивнул.

Ей стало нехорошо при мысли о том, что придется встретиться с крылатым воином, но она повторила:

– Я хочу, чтобы ты отвел меня к нему.

Однако Рейес и бровью не повел.

– В моей комнате тебя ждет поднос с едой. Ты знаешь, что должна сначала сделать.

У нее не было никакой возможности заставить его изменить мнение. Он твердо стоял на своем.

– Отлично, – сказала Даника, не желая больше терять время. – Я поем. – Она ухватилась за перила и встала. Но ноги ее тут же подогнулись.

Рейес обхватил ее за талию, не давая упасть. Его прикосновение обжигало.

Даника злобно зашипела на него:

– Я же сказала, не прикасайся ко мне.

Но в ответ он подхватил ее на руки и прижал к своей мускулистой груди. Она отчетливо ощущала биение его сердца.

– Отпусти меня. – Щеки Даники раскраснелись, дыхание сделалось прерывистым. – Отпусти. Пожалуйста.

– Боюсь, я никогда не смогу тебя отпустить.

Рейес отнес Данику в свою комнату и осторожно посадил на край кровати, стараясь не уронить тарелки. Она отодвинулась от него, отвернулась и, торопливо схватив один из сэндвичей, сосредоточилась на еде. Индейка на пшеничном хлебе. Откусив кусок, она запихнула в рот несколько виноградин.

Даника закрыла глаза, и на ее лице появилось выражение блаженства.

Рейес отошел в сторону, сжав в ладони кинжал, убрал руки за спину и вонзил лезвие в запястье. «Боги, как же хорошо». Все это время он не сводил с Даники глаз. Она никак не отреагировала на его рассказ о демонах, чего он так опасался. Он ожидал ужаса, криков, даже недоверия. Вместо этого, она все приняла, осталась спокойной и не потребовала доказательств.

Это означает, что она все знала.

Что же еще ей рассказали охотники?

Даника отчаянно ненавидела Рейеса и его друзей, и он вдруг с ужасом подумал, что охотники убедили Данику сотрудничать с ними и стать приманкой. И если она вела себя как приманка, то должна была позволить им накачивать себя наркотиками. Чтобы он ничего не заподозрил. Его опечалило, что ее могли довести до такого.

Неужели ее цель заключалась в том, чтобы отвлечь его и позволить врагам проникнуть в крепость? Или же она должна была разузнать о нем как можно больше? Вспомнив о ее вопросах, Рейес решил, что, скорее всего, ей нужна информация. Она интересовалась возможностями Люсьена. Хотела узнать о демоне Рейеса. Неужели она все это передаст охотникам?

Если с ее семьей произошло что-нибудь плохое, она, без сомнений, предаст его. «Но разве ты можешь ее в этом винить?» Конечно нет, но Рейес не мог и избавиться от чувства горечи при мысли, что она действует против него.

Мэддокс едва не убил Эшлин из-за подобных подозрений. И если у других появится хоть малейшее подозрение, что Даника стала приманкой, они потребуют, чтобы Рейес немедленно ее убил, а иначе сделают это вместо него.

Не считая последних нескольких месяцев, он не вступал в схватку с охотниками уже тысячу лет. И все же хорошо помнил начало их кровной вражды. Сражения и смерти, крики и разрушения. Их победы, его победы. Каждая тень казалась подозрительной, в каждом незнакомце ему виделся враг.