Одержимая - Марина и Сергей Дяченко Страница 25

— Рано радоваться, ведьма.

— Сказать ведьме доброе слово — язык отвалится…

Она на секунду задержалась, глядя в зеркало, и неожиданно себе понравилась: вдохновенная бледность, блестящие глаза… Возможно, благородство ее миссии отблеском ложилось на лицо. Во всяком случае, такая мысль ей польстила.

— Лиза под присмотром. Теперь в больницу.

— А третий? — просил демон. — Этот… Игорь?

— Знаешь, что мне это напоминает? — Ирина взяла с полки чужую туалетную воду, принюхалась, освежилась. — Три наперстка, под одним — шарик.

— И очень высокая ставка, — пробормотал демон.

Ирина бегом вернулась в кухню, где Лиза пудрила нос, держа перед лицом зеркальце. Ирина посчитала это хорошим знаком: девочка оживает.

— Лиза, — сказала деловито. — Ты как в воду глядела: не придется нам сегодня танцевать… У одной моей знакомой на работе аврал, не с кем оставить лежачую больную, родственницу. У тебя есть работа на эту ночь, в восемь утра тебя сменят. Плата — три тысячи рублей! Половину вперед!

— Я никогда не ухаживала за лежачими больными, — Лиза испугалась.

— За ней не надо ухаживать. Она будет спать. Надо просто неотлучно находиться в квартире и, если что, звонить по телефону…

— Я не могу, — захныкала Лиза. — Что я маме объясню?!

* * *

— Вика, мне надо, чтобы девушка сидела здесь безвылазно. И чтобы она верила, что занимается благородным делом.

— Да, но двенадцать часов?!

Ирина металась по своей квартире, наспех придавая ей условно-больничный вид. Выложила на кухонный стол несколько завалявшихся одноразовых шприцов. Повесила на крючок в ванной марлевую повязку. Набрала в аптечке пузырьков, подвернувшихся под руку, выставила на тумбочку у кровати.

— Викуль, ложись, она придет через десять минут. Я тебе дам свой халат…

Вика смирилась.

— Что, я вообще не встаю?

— Не встаешь.

— А в туалет?

— Викуль, ты не встаешь!

— А как…

— Не пей воды! Вообще, ты спишь, мы договорились, что ты спишь все время!

Демон наблюдал за суетой, не скрывая веселья. Дождавшись, пока Вика уйдет в ванную, Ирина надвинулась на него, будто собираясь дать в пощечину:

— Перестань ржать! Ты что, не понимаешь, зачем я это делаю?!

— Прости, — сказал демон. — Очень смешно.

Ирина плюнула и вытащила телефон.

— Митя? Это Ирина. Ведьма. У меня высветился ваш номер. Митя, мне точно нужно знать, в какую больницу положили Юлию.

* * *

— Юля?

Женщина смотрела мимо. Глаза ее были полуоткрыты и казались загадочными. Вот так же загадочно она смотрела вечером в Сочи, когда Митя уехал снимать — в смысле, фотографировать! — актрис на пляже, а Игорь задержался и опоздал на самолет…

И было солнце, и было море, и в съемной квартирке урчал допотопный кондей. Меньше года назад. Очень давно.

— Юля? Ты меня слышишь? Можешь пошевелить пальцами?

Никакого ответа. Доктор Хаус уже назначил бы МРТ, КТ и триста тридцать исследований, и все без очереди; Игорь вздохнул, проверил листок с назначениями, проверил капельницы. Вернулся в кабинет, где ждала его пожилая сестра:

— Игорь Анатольевич, там родственница добивается…

— Чья?

— Я родственница Юлии Антоновой, — женщина протиснулась в кабинет, ловко миновав массивную сестру. — Я ее… Ой.

Она замолчала, глядя на Игоря, как будто ожидала увидеть на его месте кого-то другого.

* * *

И этот был здесь. Два подозреваемых в одном месте — подарок судьбы; Ирина расплылась в улыбке:

— Игорь?

Щуплый смотрел с подозрением. Он был чем-то очень здорово подавлен: щеки ввалились, глаза покраснели. Переживает из-за пациентки?

— Какое счастье, что Юленька попала именно к вам!

— Нет никакого счастья, — процедил щуплый. — Кем вы ей приходитесь?

— Двоюродная сестра, — Ирина не запнулась ни на долю секунды.

— Откуда вы узнали?

— Как же? Мне позвонил Митя Чеканкин!

Подозрительность ушла из глаз блондина. Я только сегодня утром впервые увидела их на фотографии, подумала Ирина. А теперь эти трое мне — как родные.

— Каков диагноз? — для близкой родственницы она подозрительно мало печалилась, больше напирала. — Как это могло случиться — здоровый человек вдруг упал?

— Некоторые болезни развиваются в скрытой форме, — нехотя заметил Игорь. — Постановка диагноза — не такое простое дело, я назначил исследования…

— Вы ведь сделаете, что надо? — Ирина вспомнила, что нужно беспокоиться. — Вы ее хороший друг. Какая удача, что из тысяч врачей…

— Это не удача, — Игорь поморщился. — Митя позвонил мне, узнал, что я на дежурстве, и привез Юлю в приемный покой.

— Митя сам ее привез?! — Ирина разинула рот. — Но они же…

— Простите, у меня нет времени, — отрывисто сказал Игорь. — Приходите завтра к девяти, после обхода будут какие-то новости…

— Я никуда не уйду! — Ирина даже удивилась, как можно ей такое предлагать. — Я буду сидеть здесь всю ночь, это ведь моя двоюродная сестра!

Долю секунды Игорь смотрел на нее, как на умалишенную.

* * *

Наступала ночь.

Темнели улицы. Рассасывались пробки. Светились в домах экраны.

Лиза, одетая в белый халатик, смотрела телевизор на кухне. Время от времени она, как прилежная сиделка, заглядывала в комнату, прислушивалась к дыханию больной, проверяла, все ли в порядке.

Каждую минуту незнакомые потные мужики добывали из сети ее беззащитное голое фото. При мысли об этом у Лизы мутилось в глазах.

Но дома не работает телефон. Ни мама, ни бабушка ничего не узнают — по крайней мере, до пятницы; Лиза вздыхала с облегчением.

По телевизору показывали сагу о проститутке, которая стала приличной женщиной и счастливой женой. Если даже проституткам так везет — почему Лиза не может начать новую жизнь?

Тем более, что первый шаг сделан. Лиза работает, и дело ее благородно. Немного странно все-таки, что в квартире лежачей больной только одна кровать… И то не кровать, а раскладной диван. И непонятно, зачем здесь антикварные часы с боем, которые превращают ночь в один длинный и шумный парад с канонадой.

Очень странная все-таки больная. Кто ее родственники? На столике у кровати небрежно свалены коробочки и тюбики лекарств: от радикулита, от насморка, от поноса, от запора. Снотворное. Массажный крем. Витамины, показанные при напряженном умственном труде. Бедная женщина, что с ней такое? И лежит, не двигаясь, почти не дышит…