Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова Страница 25

Ленни втолкнул меня в жилые комнаты, бросив на ходу:

– Бери только удобную одежду и обувь. И теплую. Хорошо бы мужскую, – но заметив мой осуждающий взгляд, поправился, – ладно, любую. Только побыстрее. Долго их мне не удержать.

Признаться, я пока еще никак не могла решиться на побег, хотя не далее как прошлой ночью скрупулезно подсчитывала все свои шансы. Но общество Ленни многое меняло – рядом с мужчиной, привыкшим с оружием в руках защищаться, мне нечего страшиться дороги.

Проблема была в том, нужно ли мне страшиться самого Ленни?

Я побросала в дорожную сумку две смены белья, две тонкие белые рубахи, сшитые из полотна, подаренного мне Доротой, темное дорожное платье, которое надевала единственный раз, когда ездила к озеру Удабеда за шерстью особых кеттанских коз, тяжелый длинный плащ с подбоем, всегда казавшимся мне излишеством в городе. Достала удобные разношенные башмаки, сделанные для меня молодым сапожником Мил-Шнурком еще в первый год моего появления здесь. Все эти вещи, увы, не были безликими. Они все напоминали мне о том, сколько прекрасных дней я прожила здесь, сколько друзей приобрела, сколько доброты видела… И это я должна оставить только потому, что кто-то решил, что так будет лучше? Глупо, конечно, колебаться, ведь умом я прекрасно понимала, что другого выхода нет, но чувства мои оставались здесь, в этом доме, в этой мастерской, в которую я вложила столько труда, в людях, которые дарили мне свою любовь и дружбу.

Но Валдес никогда не оставит меня в покое, а если я и убеждала себя, что смогу найти к нему подход, то это только самообман – у меня не хватит на это сил, а даже бы и хватило, то маг сломает меня раньше, чем я найду к нему подходы. Он наверняка заставит меня делать то, отчего я не смогу спокойной спать. Да что там спать! Смогу ли я смотреть на себя в зеркало? И не нужно тешить себя иллюзией, что клеймо мне приснилось, а завтра я проснусь – и все будет по-прежнему. По-прежнему уже никогда ничего не будет. Никогда.

И тот странный стриженый человек, что требовал отдать ему жезл – он вернется, я была совершенно уверена в этом. А когда он поймет, что я его обманула, удовольствуется ли он тем, что я просто скажу, что отдала реликт Ленни? Если он заставит меня вернуть жезл, то что будет после? Оставит ли он меня в живых? Захочет поквитаться, преподать мне, так сказать, урок, перережет горло в назидание другим? Я не представляла для него никакой опасности, но незнакомец был не из тех, что страдает милосердием, это я поняла сразу же. Меня не обманула его безупречная одежда и манеры, как не обманули скучающие мины еще двух мужчин, неспешно прохаживавшихся перед моей лавкой все то время, что бритоголовый разговаривал со мной. Кто они были, я не знала, но и боялась узнать.

Нет, надо бежать… Или… Может, все и обойдется, несмело уговаривала я себя, может, я слишком драматизирую. Ведь на самом деле трудности еще не случились, они существуют только в моем встревоженном воображении и никакой опасности для меня эти люди не представляют… Но предпочла бы никогда не убеждаться в этом. Как и в обратном.

Словно укладывая на две чаши весов, я находила и отбрасывала доводы за и против бегства, я никак не могла решиться, что же мне делать… Но в мой дом ворвались вооруженные люди. Пора бы решать побыстрее… какие вещи мне могут понадобиться в дороге.

Когда дверь моей спальни распахнулась, моя сумка была собрана. Однако на пороге спальни стоял отнюдь не Ленни.

– Куда это ты собралась, крошка?

Я швырнула в Пехеба вазой, но он легко уклонился и небрежно смел с плеча отлетевшие от стены осколки разноцветного стекла.

– Хозяин будет рад, – ухмыльнулся мужчина, мягко и осторожно приближаясь, словно опасаясь спугнуть птицу, – Он боялся, что ты так и не сбежишь. Гонору в тебе хватает, а вот смелости маловато. А хозяин не любит тех, кто ползает перед ним на брюхе. Таких он просто убивает. Как кроликов. Хозяин любит забавляться с теми, кто ему перечит.

Я в бешенстве запустила подушкой, но Пехеб только рассмеялся. Я бы тоже позабавилась, если бы не было так тошно.

– Но хозяин будет рад еще и потому, что ты помогла поймать Лейна Тристрана. Это большая удача. Мы давно за ним охотились.

– А Лейн Тристран… он кто? – спросила я неожиданно осипшим голосом.

– Ага, так он и тебя провел? Ловкий малый! Воришка он, воришка. Известный очень воришка. Очень любит красть ценные магические амулеты у добропорядочных граждан. Его Величество Император объявил за его голову такую награду, что тот, кто схватит Лейна Тристрана, будет жить безбедно до конца своих дней!

Пока я ошеломленно замерла, раскрыв рот, Пехеб незаметно приблизился, а потом вдруг прыгнул вперед, отшвырнул меня на кровать, навалился сверху и подомнул своим телом. Я визжала и извивалась, и колотила его по спине кулаками, и брыкалась, но он только сильнее лапал меня, дышал на меня гнилым ртом и мерзко ухмылялся. Я злилась, сопротивлялась и сдаваться не собиралась… Не знаю, что и отчего во мне переменилось – до сего момента я не видела ничего подобного, однако неожиданно перед глазами задвоилось. И этим вторым зрением я видела предметы не так, как обычно… Это было… вроде ниток, да-да, тонких ниток-паутинок…, полотна, переплетений… Каждый предмет, на который попадал мой измененный взгляд, теперь виделся словно бы сотканный из тончайших, большей частью прозрачных переплетенных нитей, находящихся в постоянном движении как от легкого ветерка. У каждого предмета были свои собственные «нити» – более длинные или короткие, бледные или насыщенные цветом, и свои «переплетения» – простые и сложные, состоящие из множества узлов, или гладкие как мех… Кое-где прозрачное полотно пересекали нити искристые, ослепительно белые, как крохотные молнии, укрощенные неизвестно кем и принужденные служить. Все эти увиденные мною «нити» и «полотна» были столь ошеломительно малы, что я просто не должна была их видеть. Но я видела. И изумлялась.

Окружающий меня мир изменился очень сильно, но был вполне узнаваем: каждый предмет, стены, пол, потолок и даже сам Пехеб теперь окружал легчайший, немного посверкивающий контур, но вещи оставались самими собой. Только внешне, поскольку теперь помимо внешней стороны я видела еще и скрытую, внутреннюю, ту, которая объясняет назначение каждой «нити», каждого «узла», показывает их суть… И не только видела, я чувствовала их… Нет, я пока еще не совсем разобралась во всем, но могла бы, без сомнений могла бы. Это не сложнее, чем учиться грамоте, нужны только труд и усердие… Это было странное, восхитительное чувство причастности чему-то великому и волшебному, молнией поразившее меня до глубины души… Видение длилось недолго, всего пару секунд, потом исчезло… Однако я вдруг обнаружила, что горло Пехеба стягивает лента с моего платья. Она обвилась как змея… и душила его!

Пехеб дернулся и вцепился в удавку руками, однако лента держалась крепко.

– Хозяин говорил… ты не умеешь…, – с удивлением процедил он, теряя сознание. Я ужаснулась, неверяще глядя на ленту… и она, подчинившись моему негласному приказу, легко соскользнула с мужского горла, став просто лентой…