Это всё зелье! - Ольга Миклашевская Страница 25

— Госпожа Раэль? С вами все в порядке? — забеспокоился профессор Круг, продолжая загинать пальцы. — …четыре…

Я спохватилась на последней секунде.

— Семнадцать!

— Ответ засчитан! — объявил профессор.

Теперь можно было выдохнуть. Я взглянула на Лиса — что это только что было? Сомневаюсь, что простое совпадение. Он не просто задал вопрос, ответ на который я знала: это был вопрос, который я накануне вечером составляла в полнейшем одиночестве.

Следующие три раунда мы сыграли более-менее ровно: один неверный ответ у Герольда, два у Октавии, один у Лиса и ни одного у меня. А все потому, что мой галантный рыцарь один за другим выдавал мне подготовленные мною же вопросы. К счастью, я их заготовила достаточно много, чтобы и мне, и ему хватило с головой.

Остаток викторины я провела как на иголках, даже так давно желанная победа не привела меня в чувство.

Я стояла посреди огромного поля, оборудованного специально для марафона, вокруг кричали толпы обезумевших студентов, кто-то даже раздал первым рядам хлопушки, отчего в ушах звенело до безумия. А я не могла пошевелиться и смотрела на Лиса испуганными глазами.

По щеке скатилась слеза, затем вторая. Вскоре я осознала, что эти слезы — не просто накопившееся внутри напряжение, это — разочарование.

«Ненавижу тебя», — произнесла я одними губами, но так разборчиво, чтобы он это видел и понял.

А затем я молча зашагала в сторону выхода.

Пьедесталы — кому они нужны? Кому нужны эти чертовы дипломы, медали, сертификаты, лицензии, если каждый раз, когда ты будешь смотреть на них, ты будешь вспоминать свое унижение.

Когда-нибудь Лис встретится со мной у кого-то из общих знакомых и скажет: «Ой, а вы знаете, что Тина добилась того-то и того-то только благодаря тому, что я для нее сделал. Она зубрила учебники днями и ночами, подлизывалась к старосте, не пропустила ни одного занятия, но все равно ничего не смогла добиться». Да, именно так этот заносчивый индюк и скажет.

На улице оказалось гораздо холоднее, чем я себе представляла. Поежившись от холода, я направилась к дубу на заднем дворе, где еще совсем недавно мы с Лисом провели половину нашего осеннего вечера.

Едва я более-менее удобно устроилась, снизу раздался знакомый голос:

— Ты порвала юбку, пока лезла на ветку, неуклюжая девчонка.

«Сам дурак!» — хотела сказать я, но чуть не захлебнулась в соплях. Давненько я что-то не ревела как настоящая правильная девочка.

— Не вздумай подниматься, — наконец сказала я и отвернулась. Обида обидой, а зареванные бегемотихи еще никогда не выглядели красотками.

Конечно же, Лис меня не послушал. Уже через мгновение он со своей знаменитой проворностью оказался возле меня и протягивал носовой платок.

Плюнув на приличия, я шумно высморкалась.

— Ну же, Тина, выше нос! Ты же победитель осеннего марафона!

— Ты ничего не понимаешь. — Я едва сдерживалась, чтобы снова не зареветь, а Лис изучал мое лицо так внимательно, что хотелось мне этого только сильнее.

Он стал гладить меня по голове, словно я была напуганным животным.

— Откуда ты узнал?

— Узнал что?

— Хватит притворяться, Лис! Только не говори, что все эти вопросы, которые ты задавал мне, ты сам же и придумал. Не лги мне больше. Слышишь, не лги!

Парень ничего не ответил, но мне этого было вполне достаточно. Я смахнула его руку и отползла как можно дальше к краю ветки. Та опасно захрустела.

Я надеялась, что Лис хоть что-то скажет в свое оправдание, но он просто сидел и смотрел туда, где стоял разбитый для состязаний шатер. Наверное, сейчас там как раз должна проходить церемония награждения, которую впервые в истории игр проведут без победителя.

— У меня было видение, — наконец сказал Лис, не глядя в мою сторону, будто если посмотрит, то уже не сможет говорить.

— Что?

Видения бывают только у настоящих магов. Это все знают.

— Я не собирался тебе рассказывать. Да и сейчас не уверен, что это хорошая идея.

— Ты мне не доверяешь? — Теперь уже я осторожно пододвигалась к Лису, боясь его спугнуть.

— Тина, я хочу тебе доверять. Поверь, я хочу этого больше всего на свете.

— И как давно у тебя было, ну, это видение?

Он прикрыл глаза, и тогда я осмелела настолько, чтобы коснуться его руки. Поверить не могу, что еще минуту назад я готова была скинуть с дерева этого человека.

— Два месяца назад, — ответил он устало. — Я могу показать тебе, если ты хочешь. Не все, конечно, но кое-что могу.

Когда я впервые начала интересоваться местом помощника мага, я много узнала об образе жизни, необычных способностях и прочих аспектах их существования. Похоже, как-то так ведут себя девочки, когда влюбляются во флейтиста какой-нибудь фолк-группы.

Для настоящего опытного мага видения — это что яичница на завтрак. К ним на ум часто приходят сцены из, так называемого, неосуществленного будущего. Оно отличается от обычного будущего тем, что если кардинально не изменить существующее положение вещей, то оно сбудется. Но если найти точку отсчета — место, мысль, мгновение, в котором все меняется, то будущее еще можно изменить. И именно этим маги отличаются даже от самых талантливых гадалок: они умеют менять пространство. И меня всегда это вдохновляло.

Но чтобы у Лиса в его двадцать лет и уже — видения? Даже в биографиях самых талантливых колдунов не сказано ничего подобного.

— Меня тренируют с пяти лет, — устало объяснил Лис, — поэтому сейчас я уже далеко продвинулся.

Я хотела было спросить, кто тренирует, но Лис вдруг крепко схватил меня за руку, и меня в мгновение ока затянуло в глубину его сознания. Скажу честно, это было не очень приятное путешествие: ты весь в какой-то липкой гадости, и вокруг пляшут эти несвязные мысли, а еще ты летишь на скорости падающего с дерева яблока, не зная, когда это закончится.

Как ни странно, все закончилось достаточно быстро.

— Добро пожаловать в мое сознание. — Мой спутник нервно улыбнулся.

Я поняла, что для него это было гораздо более интимным, нежели физическая нагота. И отчасти было понятно, почему. В его мыслях я появлялась довольно часто: в основном в виде воспоминаний. Тут и там расплывчатыми облачками проплывали мои образы разного возраста и в разных ситуациях. Теперь я наконец-то начала понимать, как действует зелье, так сказать, изнутри.