Самая темная ложь - Джена Шоуолтер Страница 25

Так-так. Не так уж и далеко был демон от того, чтобы, наконец, проявиться. Однако ему казалось, что он понравился Кошмару, и, несомненно, тот хотел его. Означало ли это, что даже сейчас Скарлет боролась за потребности — своего тела — и своего демона?

Задумавшись, Гидеон отклонился назад к каменной стене. Но когда Скарлет попыталась убрать свою ногу, он схватил ее за лодыжку и удержал.

"Отпусти меня. О, боги. Не отпускай. Не смей отпускать."

Он нежно сжал ее ножку и стал массировать пальчики. Если он не мог заставить ее сдаться без боя, остается только обезоружить ее. Ее голова запрокинулась, упираясь в каменную стену, и чем больше он прилагал усилий, тем тяжелее становилось ее дыхание.

"Я не стараюсь," сказал он ей. Черт, он никогда так сильно не старался. "Вспомнить, загладить свою вину, сделать хоть что-то."

Продолжая задыхаться от удовольствия, она сказала, "Ты не хочешь меня. Ты просто хочешь получить ответы."

Он не мог отрицать это. Да, он хотел ответы. Но и её хотел, причем с каждой секундой всё сильнее. "Разлука означает смерть," сказал он, и так как это была ложь — хотя он почти хотел, чтобы это было не так — он не был сражен приступом боли и слабости.

"Глупые слова, которые ничего не значат".

Он тоже так думал, пусть и от части, но её то воспоминания не были повреждены. Она не должна так говорить. Он пытался не показать своего раздражения и разочарования. "Намекни на ничего." Что-нибудь. "Просто немного ничего." Все что угодно.

Долгие мгновения проходили в тишине. Он продолжал потирать ее ногу, и она продолжала наслаждаться этим, но она молчала. Он думал, что она решила игнорировать его. Но потом, наконец-то, она вздохнула, и столько эмоций запуталось в этом тяжелом вздохе.

"Однажды, ты доставлял заключенного в Тартар. Бессмертного, который пытался убить Зевса, чтобы самому претендовать на небесный трон. Прежде чем посадить его в одну из камер, ты заметил, что я боролась с богиней." Она поморщилась. "Я не могу вспомнить, кто это был, помню только, что она была высокая и блондинка".

Она могла быть любой из тысяч. "Пожалуйста, не продолжай."

"Она…одерживала победу." Морщины стали глубже, Скарлет нахмурилась. "Это было неправильно. Я имею в виду, что в своих мыслях я могла видеть, как она подчиняет меня и расцарапывает, но мои чувства при виде этого образа…неправильно. Ладно, в этом нет никакого смысла." Она махнула рукой в воздухе, расплескав капельки воды. "Так или иначе, ты заметил нас и, бросив заключенного, помчался ко мне. Пока ты оттаскивал богиню от меня и помогал мне встать на ноги, новый заключенный попытался сбежать. Ты побежал за ним, но все боги и богини в моей камере тоже попытались сбежать. Я удерживала их, пока ты ловил того мужчину, потому что не хотела, чтобы ты попал в беду."

Ничего себе. Она тогда могла сама сбежать, но не сделала этого. Она осталась из-за него. Знать это было… унизительно. Если она говорила правду. Почему, черт возьми, Ложь не мог поговорить с ней? "И что боги и богини не сделали в качестве возмездия?" Они не оставили бы безнаказанным такое предательство. Она помешала им получить свободу; они наказали бы ее. Жестоко.

Она пожала плечами, с обманчивым высокомерием. "Я рассказала тебе немного, как ты и просил. Больше ты ничего не получишь."

Черт возьми. Эта история только еще больше разожгла его интерес. "Похоже, ты не пережила много боли, чтобы быть со мной. Почему же ты не сделала это?"

"Не твоё дело." В очередной раз она не стала притворяться, что неправильно поняла его слова и его уважение и восхищение ею выросли. Вместе с его разочарованием.

"Не рассказывай мне, и я выполню любую твою просьбу. Всё, что ты не захочешь." Без сомнений, она попросила бы освободить её. И он дал бы ей свободу, потому что, черт возьми, он просто не мог ей больше лгать, а потом он поймал бы её снова. И запер бы, как и планировал.

Это было необходимо, напомнил он себе. Она была опасна и могла уничтожить его и всех, кого он любил. Он должен напоминать себе об этих фактах, пока слово 'необходимо' не станет его частью и будет так же важно, как и дыхание.

Её интерес оживился. "Просьбу, которую я могу озвучить позже?"

"Нет."

Она вытащила ножку из его рук и протянула ему другую. Сдержав улыбку, он принялся за работу, массируя и эту ножку. Такое безмолвное требование. Как очаровательно.

Необходимо.

"Хорошо," сказала она. "Я расскажу тебе". Она облизнула губы, отвела взгляд и посмотрела на небо. "Просто…дай мне минутку."

"Минута", как оказалось, была одиннадцатью. Не то, чтобы он считал каждую чертову секунду.

Ожидание убивало его, хотя он и догадывался, что она собирается сказать. Я рисковала и готова была понести наказание, потому что любила тебя. Часть его хотела услышать эти слова, даже если это сделает его садистом. Другая его часть очень хотела услышать эти слова. Даже если это сделает его мазохистом. Сейчас она уже не чувствует этого, а если чувствует, то ничем хорошим это для неё не кончится. Эта мысль заставила его почувствовать себя слабым и опустошенным.

Долбланое 'необходимо'.

"Ты уверен, что хочешь узнать?" наконец спросила она с надеждой, всё еще колеблясь. "Это знание изменит тебя, и не в лучшую сторону."

Тогда это не "Я любила тебя". Выражение её лица было таким обеспокоенным, он никогда не видел её такой. Страх прошел сквозь него и его пальцы замерли. Он выпрямился, его пристальный взгляд пытался залезть ей в душу. "Нет. Не говори мне. Не говори мне сейчас же."

Она судорожно сглотнула. "Гидеон. Мы…ты и я…у нас был…сын. У нас был сын, и его имя Стил."