Пуля-квант - Алексей Бобл Страница 25

За спиной щелкнуло, раздался вой стартера, я огля­нулся - лопасти винта медленно поползли по кругу.

- Лабус! - прокричал Курортник. - Задержи его!

- Стой! - Я сжал кулак, согнув руку в локте, по­качал ею.

Молодой пилот высунулся в форточку, проорал:

- Что у вас тут происходит?!

Я кинулся к вертолету, наведя ствол на испуганное круглое лицо.

- Стой, говорю! Глуши двигатель!

- Не мельтеши, военстал, - спокойно произнес пожилой, перегнувшись через напарника, и выставил в форточку пистолет.

Ясно, это командир, а круглолицый - второй пилот-штурман. Парень хлопал глазами, вертел головой, но питание выключил и руки с рычагов убрал.

- Что у вас? - спросил командир.

- Ничего, - буркнул я. - Ждем… - И, опустив оружие, развернулся.

Курортник, стоя возле палатки, разговаривал с При­горшней. Сталкер развел руками, хлопнул ладонями по бедрам, запрокинул голову и зачем-то указал пальцем на небо.

Рев двигателя оборвался, и долетел обрывок фразы:

- …куда я знаю!!!

Курортник сгреб Никиту за шиворот, подтянул к се­бе и начал цедить ему в лицо. Умеет Леха людей вра­зумлять. Чего он только в сталкере нашел - не пой­му… Ладно, это их дела, я в Зоне меньше года, а Ку­рортник уж почти три. Да и Пригоршня этот тоже, наверно, с пару годков ходит.

Из кабины раздался голос командира. Он вел радио­обмен с базой, запрашивал указания.

- Говорить будешь? - Командир протянул науш­ники с гарнитурой.

Я свистнул Лехе, тот знаком приказал мне оставать­ся на месте и подтолкнул сталкера - они побрели в ча­шу, глядя под ноги.

- Кто? - спросил я, сдвигая оружие за спину и бе­ря наушники.

- «Полсотни пятый».

Нормально. Сам оперативный дежурный, за что та­кая честь? Ночью Курортник связался с постом, запро­сил командира отряда, но связь паршиво работала, и по­говорить удалось только с начальником поста. Тот доло­жился оперативному и через полчаса ответил нам, что утром за Кириллом придет вертолет. Приказал не ме­нять место стоянки.

Я зло сплюнул, разгладил усы. Помедлив, приложил к уху наушник и сказал в микрофон:

- Лабус у аппарата. Слушаю…

В ответ полетела ругань. Я закатил глаза. Видимо, де­журный был из служивых, а не канцелярская тля - в вы­ражениях он не стеснялся. Один оборот я даже постарал­ся запомнить, уж больно виртуозно матерился офицер.

Пилоты слушали, молодой с испугом, пожилой с не­довольством, качая головой. Я ждал. Дежурный прекра­тил ругаться. На миг показалось, что он сейчас отклю­чится. В наушнике раздалось шипение, что-то щелкну­ло, и прозвучал вопрос:

- «Полсотни пятый», «Лабусу»: где изделие и уче­ный? Прием.

- Я «Лабус», «полсотни пятому»: изделие и ученый пропали, прием.

- Как пропали? Куда?

Дежурный даже пренебрег правилами разговора в симплексном режиме.

- «Лабус», «полсотни пятому»: а хрен его знает, выясняем, прием.

Оперативный из эфира исчез надолго. Из наушника лилось слабое шипение, хрюканье, бульканье. И чего с нами через пилотов говорить, запросил бы Курортника на нашей частоте… Нет - пилоты нажаловались, все должны слышать, как оперативный, сидя в штабе, от­читывает военсталов…

Размышления прервал голос дежурного:

- «Полсотни пятый», «Лабусу»: группе уйти в по­иск, приказ начальника штаба. Доклад каждые полчаса. С вами свяжутся командир отряда и начальник развед­ки. Прием.

- «Лабус», «полсотни пятому»: уточняю - сколь­ко находиться в поиске? Прием.

- «Полсотни пятый», «Лабусу»: до потери пульса! Прием.

Я стиснул зубы. Хотелось послать их всех в эфире прямым текстом. Никогда бы не видеть эту Зону. Чет­вертые сутки здесь торчим, немытые, небритые, жрать охота… Вляпались опять с Лехой в какую-то бодягу. Те­перь ищи пацана и ГСК этот.

- «Лабус», «полсотни пятому»: вас понял. Необхо­димо два б/к к стрелковому, батареи к станциям и ПДА и две сутодачи на троих. Прием.

- «Полсотни пятый», «Лабусу»: возьмете у пило­тов. Конец связи.

Я швырнул наушники в форточку, крикнул:

- Открывай!

Хорошо, по запарке оперативный не обратил внима­ния, что я на троих патроны и провиант запросил. Прав­да, расшифровку-то на стол начальника разведки по­ любому положат. Значит, Лехе нужно про Пригоршню доложить командиру отряда, да побыстрей…

Дверь десантного отсека сдвинулась. Выглянул круг­лолицый. Выставил стопку сухпайков, исчез в салоне. Заскрежетали по полу ящики с боеприпасами. Штур­ман подтянул к краю сразу два, сверху кинул пластико­вый бокс со стандартным комплектом аккумуляторов для радиостанций и ПДА. Я заглянул в отсек, увидел под силушками ящики с «РГД-5» и «Ф-1». В глубине сто­яли рядком цинки с патронами для АК. О! Пригоршня-то у нас с «Грозой», повезло, что в вертолете есть па­троны для него.

- Тащи сюды! - Я ткнул пальцем в ящики. - И цин­ки тоже.

Штурман возмутился:

- Ты ж к стрелковому просил. И зачем тебе семь шестьдесят вторые? Они для тридцатого поста, у них там заваруха была…

- Тащи! - разозлился я. - Будешь мне «ты­кать»…

- Отдай, - послышался голос командира. Штурман выполнил команду.

- Забирай, - недовольно буркнул он.

- Ну бывай, сынок. - Я скинул цинки и ящики се­бе под ноги и рывком задвинул дверь.

Поднял голову - Курортник и Пригоршня маячили среди деревьев, медленно сдвигаясь в глубь леса. Я сви­стнул, и они обернулись.

- Остаемся! - крикнул я.

Курортник поглядел на меня, на вертолет, нахмурился.

- Не понял!.. - воскликнул он и тут же бросил Пригоршне: - Ты двигай давай по следам, ищи!

Леха побежал к вертолету.

Боковая дверь снова отъехала в сторону, выглянул штурман.

- А отметку? - обиженно произнес он, протянув электронную планшетку. - Мне ж теперь на базе на­до как-то…

Не обращая на него внимания, я взвалил на плечи два ящика и подошел к кабине.

- Спасибо. Привет первой эскадрилье.

- Передам, - серьезно ответил командир. Поду­мал и добавил: - С километр на север висит какое-то непонятное марево. Сверху как купол выглядит, а к зем­ле пошли - и уже вроде как стена, плоское. Вроде у него топография меняется, когда меняешь точку наблю­дения. Я впервые такое вижу. Доложил оперативному, пусть разбираются. Может, вам сведения пригодятся.

- Ага, и за это спасибо.

Я зло зыркнул на круглолицего, который все пытал­ся сунуть мне под нос свой планшет, подбросил на пле­чах ящики, крепче ухватил ручки и побрел к лесу.